Это было удивительное зрелище. Худой, бесплечий, стеблевидный мистер Ботибол стоял на возвышении во фраке, размахивая руками более или менее в такт музыке; а пухленькая мисс Дарлингтон в переливчатом зеленом платье сидела за огромным роялем и била по беззвучным клавишам. Она узнавала места, где фортепьяно должно было молчать, и в этих паузах аккуратно складывала руки на коленях и смотрела перед собой с мечтательно-завороженным выражением лица.
Следя за ней, мистер Ботибол признал, что она была особенно великолепна в медленных соло второй части. Она позволяла рукам плавно, мягко перетекать по клавиатуре, склоняла голову сначала на один бок, потом на другой, а один раз долго играла с закрытыми глазами. В волнующей последней части мистер Ботибол потерял равновесие и чуть не свалился со сцены, но вовремя ухватился за медный поручень. Концерт между тем величественно приближался к своему мощному финалу. Вот, наконец, раздались настоящие аплодисменты. Мистер Ботибол вышел, взял мисс Дарлингтон под руку и подвел к краю сцены, там они кланялись, кланялись и снова кланялись, потому что аплодисменты и крики „бис“ не стихали. Четыре раза они покидали сцену и возвращались, а в пятый раз мистер Ботибол прошептал:
— Они вызывают вас. Идите одна.
— Нет, — ответила она. — Это вас. Идите.
Но мистер Ботибол подтолкнул ее вперед, и она вышла. Потом вернулась и сказала:
— Теперь вы. Они просят вас. Разве не слышите, как вас зовут?
Мистер Ботибол вышел на сцену один, медленно поклонился налево, направо, в центр и ушел, как только аплодисменты смолкли.
Он провел ее прямо в гостиную. Он часто дышал, пот катился по его лицу. Она тоже немного запыхалась, ее щеки горели румянцем.
— Превосходное выступление, мисс Дарлингтон. Примите мои поздравления.
— Но какой концерт, мистер Ботибол! Какой восхитительный концерт!
— Вы превосходно исполнили его, мисс Дарлингтон. Вы очень тонко чувствуете мою музыку.
Он вытирал пот с лица носовым платком.
— А завтра мы исполним мой Второй концерт.
— Завтра?
— Конечно. Разве вы забыли, мисс Дарлингтон? У нас контракт на всю эту неделю.
— А-а, да… совсем забыла.
— Но это вас не утомит? — спросил он со страхом. — После того, как я послушал вас сегодня вечером, я не мыслю, чтобы мою музыку исполнял кто-то другой.
— Думаю, нет, — ответила она. — Думаю, все будет в порядке.
Она взглянула на часы на каминной доске.
— Боже, как поздно! Мне надо идти! Иначе я не встану утром на работу!
