Голос у него был нервный, искательный, словно он заранее извинялся за все, что собирался сказать.
— Пожалуйста, скажите, — сказал Клементс.
— Потому что, мне кажется, вы добились успеха в жизни.
„Похоже, он спьяну размякнул, — подумал Клементс, — а я таких терпеть не могу“.
— Успеха? — сказал он. — Никакого особенного успеха я не добился.
— Нет, действительно. Вся ваша жизнь, смею сказать, мистер Клементс, кажется такой славной и успешной.
— Я самый обычный человек, — сказал Клементс.
Он пытался понять, насколько его собеседник действительно пьян.
— Кажется, — сказал мистер Ботибол медленно, осторожно отделяя одно слово от другого, — кажется, вино немного ударило мне в голову, но…
Он остановился, подыскивая слова.
— …но я все же хочу задать вам один вопрос.
Он высыпал немного соли на скатерть и кончиком пальца стал сгребать ее в горку.
— Мистер Клементс, — продолжал он, не поднимая глаз, — по-вашему, возможно, чтобы человек дожил до пятидесяти двух лет и ни разу за всю свою жизнь не достиг успеха?
— Дорогой, мистер Ботибол, — засмеялся Клементс, — время от времени каждый добивается каких-то успехов, пусть даже маленьких.
— О нет, — мягко возразил мистер Ботибол, — вы ошибаетесь. Я, например, не помню, чтобы я хоть раз за всю жизнь, хоть в чем-то добился успеха.
— Ну-ну, — улыбнулся Клементс. — Вы неправы. Вот сегодня утром вы продали свою фирму за сто тысяч. Я считаю, это большой успех.
— Фирму мне завещал отец. Когда он умер девять лет назад, она стоила вчетверо больше. Под моим руководством она потеряла три четверти своей стоимости. Вряд ли это можно назвать успехом.
Клементс знал, что это правда.
— Хорошо, — сказал он, — может быть, и так, но все равно, вы знаете так же, как и я: каждый человек добивается каких-нибудь успехов. Пусть не очень больших. Но множество маленьких. Да, черт возьми, даже забить гол в школе — это маленький успех, маленький триумф. Или бегать наперегонки, или учиться плавать. Просто про это забывают, вот и все. Забывают.
— Я никогда не забивал голов, — сказал мистер Ботибол, — и не учился плавать.
Клементс воздел руки и раздраженно фыркнул.
— Да, да, понимаю, но неужели вы не видите, не понимаете, что есть тысячи, буквально тысячи других вещей, как… ну… поймать хорошую рыбу, или починить мотор в машине, или порадовать кого-то подарком, или вырастить грядку фасоли, или выиграть небольшое пари, или… или… черт!., перечислять можно бесконечно!
— Может быть, может быть, мистер Клементс… Но, насколько мне известно, я никогда не делал подобных вещей. Это я вам и пытаюсь объяснить.
