Самым обидным было то, что этот «помидорчик» ему, в общем-то, действительно приглянулся. Но как она смотрела на него, мать ее! Словно он урод какой-нибудь!
— Да ты ведь еще не знаешь, что упускаешь!
Девчонка оглянулась, и Салли заметил на ее лице выражение брезгливой досады. Примерно такое же бывает у человека, который падает в обморок при виде таракана, одного из вдруг обнаруженного в собственном шкафу целого выводка рыжих тварей.
— Слушай, оставь меня в покое, а?
Она снова пошла к гаражу, виляя бедрами, как заправская «жрица любви».
Салли выразил свои чувства одной короткой фразой, в которую вложил всю злость и досаду:
— Шлюха, мать твою!
Он проводил девчонку мрачным взглядом, думая о том, что не очень-то и надо. Завтра к вечеру лучшие девки Альверде будут ползать у его ног. Драться за право провести с ним время.
Салли еще раз выругался и пошел к стойке «Авис».[6]
* * *
Десять часов пятьдесят две минуты до…
Ну, скажите, почему, стоит отбрить какого-нибудь парня, и он тут же обзывает тебя шлюхой? Ладно, если бы она провела с ним ночь и потребовала за это «бабки», подобное высказывание можно было бы понять. Но сейчас-то? Интересно, их что, в школе этому учат? Или в «Плейбое», в разделе «советы», читают? Синди чувствовала, что заводится от собственных рассуждений, но ничего не могла с собой поделать.
А когда этот недомерок, урод, карлик, обозвал ее шлюхой, у нее появилось огромное желание развернуться и дать ему ногой по… Ну, одним словом, наверняка, ему это не очень понравилось бы. Как, впрочем, и Синди, когда кто-нибудь обзывал ее.
КЛИНГ! — каблук новенькой туфли угодил в решетку водостока. Ну вот, только этого и не хватало для полного счастья! Теперь она с полным правом может считать, что вечер «удался на славу».
Синди пришлось снимать туфлю, иначе извлечь каблук из чертовой решетки не удавалось.
Господи, нет, ей явно «везет» сегодня. Теперь, вместо того, чтобы ехать домой, она стоит тут и дергает эту дерьмовую туфлю. Сейчас еще отломится каблук, и тогда можно будет сесть на пол и разрыдаться.
Синди вцепилась в кожаный бок туфли и что было силы, дернула ее на себя. Каблук поддался неожиданно легко, и она чуть не села на асфальтовую дорожку. Хорошо бы ты выглядела, если бы кто-нибудь вошел в этот момент.
(Эй, мисс, вам плохо?» — «Нет, мистер. Просто я вытягивала одну штуку из этой чертовой решетки и ляпнулась прямо на задницу. Я вообще везучая. Поверьте на слово.»)
Ей чудом удалось сохранить равновесие. Но чулок она все же испортила, наступив ногой в радужное газолиновое пятно, оставленное какой-то не очень исправной машиной. «Все, — подумала Синди. — Все, все, все. С меня хватит. Я еду домой. Если я попробую поужинать где-нибудь, то наверняка подавлюсь цыплячьей грудкой. Черт! Нет, домой, домой, пока не приключилось что-нибудь похуже. Да, именно так. Что-нибудь похуже».
