«Надо привести его в чувство, — подумал Джон. — Обязательно, прямо сейчас!»
Он уже открыл рот, чтобы заорать, но тут Родригес громко и отчетливо произнес:
— Итак, полковник Метрикс… — серо-туманная дымка в глазах Беннета начала рассеиваться —…если вы убьете президента Веласкеса, я верну вам дочь в целости. — Беннет убрал нож от горла Дженни — Если же вы попытаетесь совершить что-нибудь, направленное против нас, ваша дочь тоже вернется домой, но… — Родригес выдержал театральную паузу и эффектно закончил: —… но по почте и в разных посылках!..
* * *
Тринадцать часов до….
Френклин Керби чувствовал себя так плохо, как никогда в жизни. Ощущение было примерно таким, как если бы его окунули с головой в дерьмо, подержали в нем пару минут и вытолкнули на площадь, полную хохочущего народа. Только здесь еще хуже. Перес и Джексон погибли. Судя по тому, как лежат тела, парней захватили врасплох. Они даже не успели ничего предпринять. Ко всему наверху, в спальне, еще один труп — незнакомого мужчины. Скорее всего, из тех, кого они ищут в связи с убийством остальных ребят из отряда Метрикса. По всему выходит, что Джон пытался догнать террористов на поврежденной машине. Обожженые обломки в кювете недвусмысленно подтверждают это. Затем, похоже, он дрался. Кровь на дороге. А вот что с ним случилось дальше? Убили и увезли тело? Вряд ли. Если бы Метрикс был мертв, они бросили бы его там же, где и прикончили. Зачем им труп? Но ведь нет и дочери Джона — Дженни. Где она? Вероятнее всего, оба живы, причем девочку, наверняка, используют в качестве заложницы, чтобы иметь влияние на отца. С какой целью? Террористическая акция? Возможно. По крайней мере, теперь у них есть фотографии и отпечатки пальцев хотя бы одного из этих ублюдков. Нужно пропустить все это через компьютер, может быть, всплывет что-нибудь интересное. «Ну, а если нет? — задал себе вопрос Керби. — Допустим, на этого парня ничего не окажется, как тогда? А тогда останется только надеяться, что Джон еще жив. Но если уж „да“, то он, Френклин Керби, ни за какие деньги не поменялся бы местами с теми парнями, которые отважились на такое».
Керби любил Джона Метрикса. Это особое чувство, которое испытывают учителя к лучшим ученикам, скульпторы к своим изваяниям, художники к картинам… Всегда кажется — вот оно, лучшее из того, что ты создал. Твое детище, твой ребенок. И всегда остается ощущение, что ты не успел вложить в него какую-то мелочь, крупицу, без которой оно не может стать совершенством.
