События 60-х годов в нашей публицистике освещались слабо - руководство СССР не разделяло взгляды Фиделя Кастро на перспективность партизанской войны. Ещё хуже была информированность о 70-х, когда революционеры стали использовать не кубинские, а южновьетнамские организационные схемы. Восполню пробел.
В 1971 году диссидентские элементы FAR создали новую партизанскую организацию EGP (Партизанская армия бедняков). Как и сальвадорская FPL, созданная на год раньше, она стала провьетнамской организацией, к тому же самой массовой. Как и в Сальвадоре, правительственная армия и американские инструкторы оказались бессильны перед этой реорганизацией.
В 1971 году зародилась новая революционная организация, ORPA (Организация вооружённого народа), созданная университетскими интеллектуалами. Её основатели обвинили FAR в пренебрежении индейским вопросом. После 8-летней подготовительной работы ORPA развернула боевые действия в сентябре 1979 году и стала второй по величине партизанской организацией страны. Она в большей степени, чем EGP, пользовалась поддержкой среднего класса. Формально отдавая должное марксизму, её идеологией был скорее «революционный национализм», ORPA отмежёвывалась от ориентации на какую бы то ни было социалистическую страну. 90% её партизан были индейцами. В отличие от EGP, ORPA не объявляла публично о своём контроле над теми или иными регионами, что позволяло уменьшить размах правительственных репрессий. Именно под её знамёнами сражались и гватемальские подразделения PRTC (Революционной партии центральноамериканских трудящихся, троцкисты).
В начале 1979 года реорганизовалась и возобновила боевые действия FAR, которая к тому времени дистанцировалась от компартии. В результате раскола в рядах компартии, в 1978 г. появилась четвёртая организация - PGT-NDN.
В апреле 1982 года все четыре структуры объединились, как и в Сальвадоре, в рядах единого фронта - URNG (Гватемальское национальное революционное единство).
Сегодня бывшие работники КГБ любят писать мемуары. В 1001-й раз они во всех подробностях расписывают, как они в Афганистане штурмовали дворец Амина и про «карибский кризис». Горячие точки остальных стран остаются для них абсолютно непонятными «чёрными дырами».
В Центральной Америке мне не давали покоя простые и детские, на первый взгляд, вопросы. Чем отличается в деталях вьетнамская стратегия от кубинской? Почему именно об неё сломали зубы американские инструкторы? Как, по каким каналам латиноамериканские революционеры находили контакты с вьетнамцами, на каком языке общались, как попадали они в джунгли Индокитая?
