(Хватит ко мне приставать!)
- Я согласился, верно? Значит, так и будет. Теперь спи.
День был длинный и тяжелый.
- Да ещё какой, - согласилась она. Когда она повернулась поцеловать его в плечо, простыни зашелестели. - Я люблю тебя, Джек.
- И я тебя, - ответил он, но слова были просто движением губ. Кулаки так и не разжались, как будто руки заканчивались булыжниками. На лбу заметно пульсировала жила. Венди ни слова не сказала о том, что же им делать после того, как вечеринка окончится и они окажутся внизу. Ни единого слова.
Только "Дэнни то", да "Дэнни се", да "Джек, как я боюсь!"
Да, да, она боится, что в шкафу живет бука, да не один, боится качающихся теней - ещё как боится. Но и в реальных причинах для боязни недостатка не было. Спустившись вниз, они объявятся в Сайдвиндере с шестьюдесятью долларами и в тех шмотках, что на себе. Даже без машины. Даже будь в Сайдвиндере ломбард (а его там нет), им нечего было бы заложить, кроме коротковолнового приемничка "Сони" и кольца Венди за девяносто долларов - обручального, с бриллиантом. Приемщик в ломбарде дал бы им двадцать долларов. Добрый приемщик.
Работы он не найдет ни временной, ни сезонной - разве что расчищать подъездные дороги, по три доллара за вызов. Джек Торранс, тридцати лет, однажды опубликовавшийся в "Эсквайре" и лелеявший мечты (ему казалось, не столь уж беспочвенные) стать за следующие десять лет ведущим американским писателем, который со взятой в сайдвиндерском "Вестерн-Авто" лопатой на плече звонит в двери... эта картина вдруг встала у Джека перед глазами куда отчетливей, чем львы живой изгороди. Он ещё крепче сжал кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони, оставляя таинственные кровоточащие следыполумесяцы. Джон Торранс стоит в очереди, чтоб обменять свои шестьдесят долларов на продуктовые карточки: а вот он стоит в другой очереди в сайдвиндерской методистской церкви, чтобы получить на благотворительной раздаче что-нибудь из вещей и гнусные взгляды местных. Джек Торранс, который объясняет Элу, что им просто пришлось уехать пришлось бросить "Оверлук" со всем содержимым на растерзание вандалам или ворам на снегоходах и выключить котел, потому что "видишь ли Эл, аттандэ ву. Эл, там живут привидения и они желают зла моему мальчику. Пока, Эл". Раздумья о главе четвертой - "Для Джека Торранса пришла весна". Что тогда? Когда - тогда? Джек полагал, что, может быть, им удалось бы добраться на фольксвагене до западного побережья. Достаточно поставить новый бензонасос. Пятьдесят миль к западу отсюда дорогами идет все время под горку - черт побери, можно пустить "жука" чуть ли не нейтральным ходом и вдоль берега добраться до Юты. Вперед, в солнечную Калифорнию, край апельсинов и случайностей. Человек с репутацией настоящего алкоголика, избивающего ученика и гоняющегося за привидениями, несомненно, сумеет сам выписать себе путевку. Все, что угодно.
