— Но не сделай она этого… — с напором возразил мужчина.
— Мы не должны обвинять ее.
— Не должны?! — разозлился он, — из-за ее глупости погиб наш ребенок, ты чуть не осталась калекой… и…
— Мы не должны обвинять ее, — упрямо повторила Ульяна, вытерла слезы и отошла к окну. Глаза резанул яркий свет серых небес с улицы. Морозный воздух сквозил через щели.
Ульяне вдруг стало отчетливо ясно то, что мучило ее столько времени. Она вдруг поняла, что в ее ревности, в ее подозрениях, страхе не было ни капли ее чувств. Это были совершенно чужие, инородные мысли, принадлежавшие этой погибшей женщине. Ульяна как будто проживала последние дни ее жизни — полные безысходности, одиночества, отравленные разъедающими пятнами предательства. Ее обманывали долгое время и она узнала оглушительную гадкую правду. Она бросилась в распахнувшуюся пропасть, ей было уже все равно… И теперь она словно незримо присутствовала здесь, жила дальше, в Ульяниной голове.
Это было равносильно страшно и удивительно, но Ульяна не могла не верить в это. Возможно, это происходило с ней, чтобы чему-то научить ее, о чем-то предупредить. От этих мыслей становилось холодно, страх, подобно электричеству, разбегался по телу.
— Богдан… — неуверенно заговорила она, — не держи на нее зла, она пережила страшную боль.
— Зачем ты защищаешь этого человека? — уже спокойнее спросил мужчина, — ты не была с ней даже знакома!
— Потому что она мертва, для начала, — ответила Ульяна, — и… — говорить об этом было сложно, но она решила довериться своему супругу, — потому что теперь… она живет во мне.
— Да вы оба ненормальные, — заявила Света, опасливо поглядывая за окно. Был сильный снегопад, сгущались сумерки, а они сидели вдвоем на кухне, сплоченные мучительным ожиданием. Время шло медленно — Ульяне казалось, что каждая минута растянулась в десять раз, и она устала уже выглядывать в снежной пелене свет фар.
— Возможно, — кивнула она с легкой растерянной улыбкой, — но… пойми. Мне это очень нужно. Я верю в это. Ты ведь тоже во что-то веришь?
Света пожала плечами и поставила чайник: ей надоело сидеть сложа руки.
— Хоть во что-нибудь ты веришь? — потерянно воскликнула Ульяна и тут же смутилась своего порыва. Света обернулась, оперлась на столешницу и насмешливо посмотрела на нее, словно она сказала какую-то глупость.
— Верю, — ответила она.
— В Бога?
— Нет… а, впрочем, да. Но он от меня отвернулся, — Света криво улыбнулась.
— Что это значит?
