— А ты не рассказывай, — посоветовала Рита, — с Алексеем я разберусь, — Марина улыбнулась ей через слезы и физиономия ее была до тошноты благодарной. Она готова была расцеловать Риту, но решилась только на робкие объятия.
Рита пила свой коктейль и думала о Саше, о его тайне, которая теперь не давала ей покоя.
Десять лет…
— Слушай, — вдруг опомнилась она, — а помнишь, Колеченков болел коклюшем в первом классе. Болел же?
— Ну да, — подтвердила Маринка, — мама меня тогда заставила сделать прививку. А почему ты спрашиваешь? — насторожилась. Конечно, королева ничего так просто не спрашивает. Всюду у нее интриги, интриги. Паутина, которую она создает своими тонкими красивыми пальцами, чтобы опутать всех кругом.
— Любопытной Варваре нос оторвали, — напомнила Рита и села на грязную лестницу, поставила рядом опустевшую жестяную банку. Ей отчего-то хотелось плакать или бежать прямо сейчас в библиотеку и читать все газеты подряд, но плакать больше. Да и голова стала такая мутная, что заниматься какой-либо умственной деятельностью сейчас было бы глупейшей идеей.
— А правда? — настояла Маринка. Что-то в ее зеленых глазах сейчас загорелось такое непривычное, загадочное, вызвавшее в Рите неожиданную симпатию. Ей захотелось все рассказать, но… Сашина тайна приятно грела душу именно тем, что была Сашиной тайной, точнее теперь их общей тайной, потому что Рита твердо решила, что узнает ее.
— Рит… — Марина села на лестницу рядом с ней и по-свойски обняла за плечи, — с тобой все хорошо?
— Да… — рассеянно кивнула Рита и прикрыла глаза. Конечно, с ней все хорошо. Это не она совсем недавно сидела около Сашиного подъезда под сильным снегопадом и ревела, как последняя истеричка. А потом напивалась в одиночестве, чтобы хоть немного успокоиться и выместить обиду. Когда девушка подумала об этом, на нее нахлынуло снова. Она сползла вниз и прижалась лицом к обшарпанной стене.
— Как он смел, как он смел! Так обращаться со мной… чертов Саша, — жалобно протянула она и ударила стену кулаком, не пожалев свои красивые рученьки. Марина подвинулась поближе, но тронуть ее побоялась.
— Что он сделал? — спросила она, готовая кого угодно порвать за свою королеву.
— Он меня ненавидит! Обещал ударить, унижал всячески, — Рите самой стало от себя противно, она, наверное, впервые в жизни кому-то жаловалась. Но она была уверена в том, что Марина никому ничего не расскажет. А если попробует рассказать, то Рита устроит ей такую сладкую жизнь, что она три тысячи раз об этом пожалеет.
