— Михайлов, если ты думаешь, то делай это один, — прокудахтала она, подумала немного, а потом отобрала у Коли листок и задание и изрекла, — придешь ко мне после уроков. Свободен, — ее пухлые пальцы порвали страницу с его фамилией и цифрой класса в углу на множество кусочков и она удалилась, чтобы выбросить их в урну.
Коля снова посмотрел на Кешу полным ненависти взглядом.
— Ты что, охренел совсем?! — зашептал он. Кеша поднял глаза от своего варианта, сдул с лица лохматые волосы и поправил очки.
— Лиду не трогай, — толи попросил, толи потребовал парень, но голос его прозвучал угрожающе. Колю даже позабавило то, сколько внимания было уделено этой молчаливой, замкнутой в себе девице, явно имевшей какие-то отклонения.
— А ты что, влюбился? — совсем тихо осведомился он, уже уходя, наклонившись к Кеше, — так она занята. Они с Зиновьевым друг для друга созданы. Олигофрен олигофрену пара…
— Сука, — вырвалось у Кеши и в следующее мгновение, Коля уже лежал на полу, не успев отреагировать на удар. К ним уже спешили Наталья Леонидовна и Саша с Мишей, чтобы разнять неожиданно начавшуюся драку, но Кеша уже успокоился и отступил на шаг. Глаза его за стеклами очков горели, как будто он был пьян, а щеки порозовели от злости.
— Вы оба, — взвизгнула Наталья Леонидовна, — выйдите вон.
Лариса выбежала из школы и, запыхавшись, остановилась. Она устала, пока искала Иннокентия по всем этажам старого пыльного здания школы и теперь судорожно глотала ртом воздух. Когда она отдышалась, она наконец-то заметила Кешу и поспешила к нему — он сидел спиной к крыльцу на спинке обшарпанной лавочки, поставив на сидение ноги в истертых кроссовках и курил. Ветер играл с его длинными, не знавшими ножниц и расчески, волосами, а он и не замечал этого и даже не пытался их убрать.
— Что с тобой? — спросила Лариса и села рядом. Она знала, что времени у нее немного, но упустить возможность поговорить не могла, — почему ты так вышел из себя?
— Потому что этот ублюдок не имеет права… — Лариса без труда поняла, о чем он говорит и вздохнула, а потом осторожно обняла его за плечи.
— Это не Паша и Лида олигофрены, — мягко, но в тоже время зло проговорила девушка, — а Коля, потому что он не понимает…
— Лида не такая, — возразил Кеша как-то потерянно. Лариса вздохнула, потому что была уверена в обратном, хотя у Лиды признаки болезни были выявлены куда слабее, чем у Паши. Может быть, внешне она и была обычной девушкой, пусть и очень слабой физически, но ее поведение говорило об обратном.
