В тот год у нее были достаточно короткие волосы и густая челка, от чего она казалась особенно очаровательной и весь класс, тогда еще шестой, любовался ее только начавшей распускаться красотой, обещавшей однажды превратиться в истинный шедевр, созданный природой. Риту раздражали восторженные взгляды, которые все кругом бросали на ее подругу, раздражали так, что ей хотелось удавиться.
Они с ее прелестной фрейлиной отправились за гаражи, чтобы удовлетворить Олину потребность в никотине, кутаясь в свои куртки и ежась от промозглого февральского холода.
Оля достала пачку дешевых сигарет, украденную у матери и распаковала ее тонкими дрожащими пальцами, с вожделением предвкушая то, как затянется горьким дымом, от которого у нее всегда кружилась голова, а в легких неприятно першило и покалывало в преддверье скорого приступа астмы.
— Знаешь, — сказала ей Рита, которую раздражал гадкий вкус Олиных сигарет, она то привыкла ко всему дорогому и изысканному, — а ты нравишься Васе из девятого класса.
Рита откровенно лгала, потому что знала, что для Васи из девятого класса любая девочка это всего лишь анатомическое пособие для экспериментов со своими похабными фантазиями, которыми уже тогда была наполнена его светлая голова. Вася только открыл в себе несокрушимую силу либидо и из-за недостаточной развитости ума был охвачен ею целиком и полностью, не задумываясь о такой глупости, как мораль.
Оля немного удивилась, о репутации Васи она знала от старших подруг.
— Да ладно, — ухмыльнулась она и закашлялась дымом.
— Я тебе говорю, — убеждала ее Рита.
О том, что в Олю влюблен Владислав, она тоже знала. Он же сам как-то раз просил ее поговорить с лучшей подругой, вымолить немного внимания, может быть, уговорить сходить с ним в кино. Сейчас бы Оля над таким посмеялась, но тогда это казалось очень серьезным, тем более, если учитывать то, что Оле и самой нравился Владислав.
— И что? — осторожно поинтересовалась Оля, еще не зная, что ей сделать с внезапно свалившейся ей на плечи любовью Васи из девятого класса. Ее большие голубые глаза были такими чистыми и наивными, что Рите даже стало ее жаль, но цель оправдывала средства. Все равно у Оли на роду было написано однажды бесповоротно и безнадежно вляпаться в грязь по самую душу.
— Он намекнул, что хотел бы выпить с тобой вина, — заговорчески шепнула королева и сделала такое лицо, что Оля сразу поняла, как все серьезно. Вино! Как взрослая! Ну, совсем как взрослая! Ритке такого не снилось.
