— Да вроде нет, — ответил я, пробуя вытянуть ногу, но тут же вскрикнул от боли.
— Дай посмотрю, — сказал Султан тоном лекаря и, положив на землю узды, что были у него в руках, ухватился за мою ногу.
— Ой-ой... Тише!.. — простонал я.
— Эх, ты, трусливая душа, — упрекнул меня Султан, дергая ногу еще сильнее. — Не умрешь... Не только перелома, даже царапины нигде нет. Сразу, как придешь домой, приложи влажный зеленый лист — все пройдет. Как же тебя так угораздило? Разве ты не знаешь повадки этого рыжего?
— Я проходил мимо, а он в это время ударил, — соврал я.
— Растяпа, — пренебрежительно бросил Султан.
Я не нашелся, что ответить и, сделав вид, что занят ногой, еще больше начал стонать и охать.
— Встань, — приказал Султан, — не изображай из себя калеку.
Он взял меня за плечи и твердо поставил на ноги.
— А ну попробуй наступить на ногу. Еще раз! Не умрешь! Пошли. Да ты иди как следует! А это что у тебя за узды?
— Узды... — я не знал, что сказать. — Ой-ой, нога! Разреши, я за тебя буду держаться. Теперь как будто лучше... Когда ты приехал с джайляу?
— Три дня назад, — сказал Султан, шагая со мной рядом, — я объездил всю сторону Сарыжаса. Послезавтра снова собираюсь туда.
— Туда? — обрадовался я. — Я как раз тоже собираюсь.
— Едем вместе, — предложил он мне.
— А как с лошадью?
— Лошадь найдется, — уверенно заявил Султан и звякнул уздами, — у тебя седло есть?
— Есть.
— Тогда все в порядке. Завтра утром подготовься и жди меня.
— Ладно.
Султан проводил меня до нашего порога и, взглянув на звезды, сказал:
— Что ты сейчас будешь делать?
— Спать.
— А я хотел пригласить тебя в одно место!
— В какое?
Султан почесал затылок, лихо сплюнул через зубы, потом сказал:
— Да уж ладно... Иди спать. Возьмешь тебя, калеку, — беды не оберешься. До свидания. Так ты жди меня.
— Хорошо
Мы расстались.
* * *
После его ухода я решил навесить Жанар.
Их дом стоит в конце улицы. Отец Жанар работает бригадиром и сейчас находится в поле, мать уехала на курорт. Дома Жанар и бабушка, которая почему-то не любит меня.
Я не боюсь бабушки. Меня немного смущает их черный кобель. Это такой злой и огромный пес, что, прыгая, достает до груди человека, сидящего на коне.
Когда наступили сумерки, я отправился к знакомому дому. Дойдя до низкого дощатого забора, я посмотрел в щель: черный кобель был привязан. Но он так яростно на кого-то лаял, что по спине у меня забегали мурашки.
Я стоял и ждал, посматривая на щель. Если Жанар долго не появится, можно будет свистнуть. Я свищу лучше всех в ауле. Мне кажется, что своим свистом я мог бы остановить косяк бегущих лошадей.
