Джонни окинул взглядом репортеров. Они смотрели на него во все глаза, нетерпеливо ожидая ответа. Исключение составлял Брайт, у которого был несколько смущенный вид. Джонни вдруг почувствовал себя христианином, брошенным в яму ко львам. Они все равно будут в выигрыше, подумал он. Если я смогу сказать ему что-нибудь интересное, они получат материал на первую полосу. Если не смогу или откажусь, состряпают фельетон.
– Ну что? – спросил Дюссо. Медаль раскачивалась на цепочке, зажатой в кулаке.
Джонни взглянул на Вейзака, но тот с отвращением отвернулся.
– Дайте-ка ее сюда, – сказал Джонни.
Дюссо передал медаль. Джонни положил ее на ладонь. Это оказалась медаль с изображением святого Христофора. Джонни выпустил тонкую цепочку и, когда она с сухим шуршанием выросла желтой горкой на ладони, прикрыл ее рукой.
Наступила мертвая тишина. У двери стояла группа врачей и медсестер; к ним присоединились несколько больных – они уже выписались, собирались уходить и были поэтому в верхней одежде. В конце коридора, ведущего в комнату отдыха с телевизором и настольными играми, сгрудились больные. Из главного вестибюля подошли посетители. Воздух был наэлектризован, как будто где-то рядом проходила линия высокого напряжения.
Джонни, бледный и худой, в белой рубашке и мешковатых джинсах, стоял молча. Он так сжал медаль в правой руке, что при свете телевизионных юпитеров были ясно видны вздувшиеся вены. Перед ним в темном костюме стоял Дюссо, спокойный, непогрешимый и суровый, как судья. Время словно остановилось. Ни кашля, ни шепота.
– О-о, – тихо сказал Джонни… и затем: – Вот как?
Пальцы его медленно разжались. Он взглянул на Дюссо.
– Ну? – спросил Дюссо, но уже совсем другим голосом: вся его агрессивность вдруг исчезла. Исчез и усталый, нервный молодой человек, только что отвечавший на вопросы репортеров. На губах Джонни играла полуулыбка, но ничего теплого в ней не было. Голубые глаза потемнели, взгляд их стал холодным и отсутствующим. У Вейзака мороз пробежал по коже. Потом он рассказывал, что увидел лицо человека, наблюдающего в сильный микроскоп интересную разновидность инфузории туфельки.
– Это медаль вашей сестры, – сказал Джонни, обращаясь к Дюссо. – Ее имя было Анна, но все звали ее Терри. Это ваша старшая сестра. Вы любили ее. Боготворили землю, по которой она ходила.
Внезапно голос Джонни Смита неузнаваемо и жутко изменился. Теперь это был высокий, срывающийся и неуверенный голос мальчишки-подростка.
