— Еще раз уточним. Бер᾿Махи думают, что мы проводим карательную экспедицию по подавлению повстанцев. Они проглотили нашу легенду.
Он замолчал, мысленно прикидывая расстановку сил. Их на Териане было три: его родной клан бер᾿Гронов, второй — бер᾿Махи, а еще Гильдия тёмников, где хозяйничал старый Эйзикил. Местных, то есть терианцев, можно было особо не принимать в расчет, повстанческое движение было разрозненным. Бер᾿махи проглотили наживку, но вот тёмники… Эйзикил, старая ящерица, догадывается, что бер᾿Гроны, соперничающие с бер᾿Махами за власть над Терианой, да и над всеми мирами, не столь просты.
— Да не волнуйся, — Ильмар немного запыхался, — главное — чтобы бер᾿Махи не мешались. А с тёмниками уж как-нибудь справимся. Я организую зачистку для отвода глаз, а вы с Зармисом пойдете своим путем.
— Тёмники знают о Забвении, — веско напомнил Дамир.
Ильмар пожал плечами. Забвение — мифическое оружие. Его создали Предтечи, а теперь, вроде бы, воспроизвел мятежный пеон Омний, гений, повстанец. Воспроизвел и спрятал в одном из миров… Забвение может разрушать миры и создавать их, дарить и стирать память, но, главное, клан, нашедший Забвение, станет самым влиятельным.
И Дамир, нащупавший ниточку к Забвению, считал, что владеть им должны не Бер᾿Махи, вечные соперники Бер᾿Гронов, и не тёмники. А его родной клан.
Оскальзываясь на обледеневшей брусчатке, кутаясь в плащ, бежал Зармис бер᾿Грон, средний брат. Дамир повернулся к нему.
— Он пришел… — Дыхание Зармиса сбилось. — Говорит, мало времени.
Дамир обратился к Ильмару:
— Готовь людей. Выступаете, как обговаривали, через четыре часа.
Ему показалось или за стеклом мелькнул сгусток тьмы — силуэт наблюдателя? В любом случае, соглядатай уйдет ни с чем, доложит: отряд под началом бер᾿Гронов вступил в заброшенный город, о чем Зармис и говорил на совете.
* * *
В тесной комнате чадила чугунная печка. Единственное окно, расположенное почти под потолком — помещение находилось в полуподвале, — залепило снегом, и свет давала только тусклая лампа. Информатор Камачек ходил из угла в угол, сопел, обильно потел и протирал розовую лысину, пол выпачкал принесенной с улицы грязью. При виде Дамира с Зармисом грузный Камачек ссутулился и вроде как даже уменьшился, изобразил на лице благоговение, но глубоко посаженные магульи глаза смотрели алчно.
— Ну? — Дамир вскинул бровь, окатив продажного терианца презрением.
— Горан скоро будет на месте. Он уже, наверное, на месте, и нам нужно спешить! — бормотал Камачек, комкая шапку красными пальцами. — К вечеру должны прийти проводники и увести его в скалы. Ищи их потом!
