«Психика запаздывает, — сказал я себе. — Ведь основные отправления организма — дыхание, пищеварение, усталость и прочее — мало зависят от сознания. А психика — пленница сознания, она его выражение, она побочная функция разума. Понимаешь ли ты теперь ужас того, что приближается? Не задавай себе, глупец, риторических вопросов! — гневно оборвал я себя. — Ты давно предвидел трагическую возможность».
В столе Павла хранился его альбом фотоснимков.
В альбоме была и моя страница: одна фотография с Земли, четыре — я на Урании. Жанне Павел отвел половину альбома. Жанна глядела со страниц девушкой — такой она прибыла на Уранию, это были самые прекрасные снимки, Павел фотографировал ее тогда чуть ли не каждый день. Несколько страниц показывали Жанну, когда она стала женой Павла. На этом заканчивался альбом: Павел отныне мог любоваться Жанной в любой миг и не обращаясь к снимкам — и охладел к фотографированию.
Я соотносил многочисленные портреты Жанны с тем, какой она была сегодня. Еще недавно, вынув альбом, я убеждался, до чего Жанна подурнела в сравнении с тем, какой выглядела на последних фотографиях. Я горевал вместе с ней, гибель Павла была тяжка и ей, и мне, внешний вид отвечал внутреннему состоянию, странным было бы, выгляди Жанна хорошо. Сегодня она походила на ту девушку, еще не жену моего друга, которая глядела из середины альбома. Она была привлекательней и моложе женщины, изображенной на последней странице альбома.
«Не преувеличивай! — сказал я себе. — Ты уже впадаешь в панику. Время еще есть. Форсируй решающий эксперимент».
Время еще было, но форсировать решающий эксперимент я не мог. Я был способен по-разному использовать законы природы, но отменить их было не в моих силах.
Я снова и снова изучал кривые стабилизации времени.
И снова и снова видел, что ускорения нет, процесс идет на пределе. Время еще есть, утешал я себя. Внешний вид Жанны предупреждал, что времени оставалось все меньше.
На засветившемся стереоэкране возник Чарли.
— Спешу порадовать, дружок, нас просит к себе посланец Земли. — Недавняя озабоченность, какую Чарли старательно внедрял и в нас, видимо, отошла. Он снова готов был сыпать парадоксами и остротами. — Почему не вскакиваешь? Мало бодрости!
— Иди к дьяволу!
— Намек понят. Исполнение отложим. Раньше посетим Роя. Впрочем, возможно, это и будет реализацией твоего желания.
— Жанну вызывают?
— Жанна, очевидно, пойдет после нас. Видимо, Рой считает, что она ближе всех к тайне катастрофы. Древние французы во всех запутанных случаях советовали: ищите женщину. Тебе не кажется, что Рой Васильев если не по рождению, то по образованию — француз?
