— Возможно. Его создали земля, вода и воздух.
— Так вы знаете?
— Точнее — предполагаю…
Костя чувствовал себя не слишком уютно с человеком, сидевшим в вольной позе с закрытыми глазами.
Он словно спал под гипнозом, шевелились одни губы.
— И что же? — спросил Загранцев. — Что там было?
— Возле туманного облака оказался человек. Он вошел в него и остался там. У вас этот случай не вызывает никаких ассоциаций?
— Нет, не вызывает.
— А ведь это были вы.
— Вот как? — И снова лицо Загранцева осталось бесстрастным. — Вы сказали правду?
— Да.
— Помолчите немного.
Загранцев больше пяти минут не произносил ни слова, и Костя уже стал опасаться, не заснул ли он, как тот вдруг тихо произнес:
— Какие-то смутные воспоминания… ничего определенного.
Костя спросил:
— Можете мне ответить, где находится настоящий Загранцев?
— Вы уже третий раз спрашиваете о нем. Не знаю.
— Ему не угрожает опасность?
— Нет, хотя он и заслужил наказание.
— Ясно. — Костя вытер платком лицо и шею, не спуская глаз с собеседника. — Виктор Ильич, я все же хочу пригласить сюда одного специалиста…
— Зачем?
— Ну… пусть он сам все увидит и услышит. Он человек умный, авторитетный — ему поверят. А главное, потом легче будет найти общий язык.
Загранцев с минуту молчал.
— Что ж, — сказал он потом, — может быть, это и разумно… А когда вы его ждете?
— Дня через три-четыре.
— Меня он уже не застанет. Ну да не в том суть: не будет меня — будут другие. Только уж вы, милейший Константин Сергеевич, сделайте все для того, чтобы он поверил. Я не смогу ничем помочь: я просто разведчик с ограниченными возможностями. К тому же моя деятельность пошла на спад — в меня все меньше поступает энергии. Это — конец.
— А вы не знаете, что будет после вас?
— Наверное, туман. Теперь природа в силах защитить себя после многовекового терпения! Да и я пришел к людям не плакать и не просить пощады…
— Н-да. — Костя зябко повел плечами. — Сталкивать людей лбами, ломать магнитофоны и мотоциклы только потому, что кто-то в порыве пьяной злости совершил варварство, а кто-то мешал громкой музыкой всему живому… не слишком ли это?
— Не слишком. Убеждать глупого — что шелуху молоть. Глупость не прошибешь ничем, кроме противодействия. — Загранцев говорил все тише и все больше растягивал слова. — А теперь оставьте меня, пожалуйста, хочу отдохнуть.
Костя в нерешительности потер ладонями коленки, огляделся.
— Может быть, пойдем ко мне? — предложил он. Я один, жена в доме отдыха.
— Мой дом здесь, Константин Сергеевич, и лучшего мне не надо. Вы же отлично понимаете: природа — моя мать. — После непродолжительного молчания он совсем тихо сказал: — Сегодня ночью по городу пройдет туман.
