– Вы гений, господин Кравченко! Гений!
– Трудно поверить, что это возможно…
– Не скажите. Идеи носятся в воздухе. Вспомните Уэллса или хотя бы «Аэлиту» графа Толстого. Люди уже созрели принять от науки такой подарок, как междупланетные путешествия. А наука щедра!
– Щедра-то щедра…Только вот плоды её часто горьки… Иприт, пулемет, танки, наконец… Кабы и это…
– Да вы, Семен Феофилактович, никак в толстовцы записались? А помните, в Пинских болотах немчиков-то ихним же огнеметом потчевали? А? И на прогресс не жаловались!
– Это все, господа, суета и томление духа… Как такую штуковину сделать? Вот в чем вопрос! Как вы себе это представляете? В сарае? На коленке? Серпом и молотом? Это только в советском синема бывает…
– Обратиться к цивилизованным нациям, и они…
–..а они это присвоят, не побрезгуют! Обдерут, как медведь липку!
– Князь!
– А что? Не так, скажете? – возмутился невидимый в темноте князь. Его папироса с треском разгорелась. Оранжевая вспышка очертила скулы, усы, блеснуло столь ненавидимое возомнившими о себе хамами пенсне.
– Что русским придумано, то России должно пользу принести!.. Неужели дарить это англичанам и французикам?
– Да уж! Надарились! Они с большевиками договора будут подписывать, а мы им – «Нате! Владейте!»?
– Князь! Спокойнее!
Видно было, что хочется отпрыску голубых кровей совершенно в духе времени плюнуть на пол, но сдержался князь.
– Так они тем же и нас по мордасам…
– Вот-вот! Воистину… Фарисеи!
– Батюшка!
– Точно!
– А где еще вы рассчитываете найти помощь? Не у тевтонов же?
Уже спокойнее князь ответил:
– Про немцев ничего не скажу. Плохо у них, но уж никак не хуже, чем у нас. У них хоть строй человеческий… А если Антанте отдать, то они же потом нас этой штукой и гнобить будут.
– Что-то вы, князь, совсем опролетарились…
Гости засмеялись, а князь Гагарин, одетый в темненькую косоворотку и впрямь похожий больше на интеллигентного слесаря, только рукой махнул. Большевизия – чего тут скажешь. Десять лет в совдепии прожить – это вам не канарейкин свист.
Шутка сняла накал разговора. Кто-то потянулся за холодцом, кто-то ухватился за бутылку «рыковки»… Из темноты, нависшей над столом, гость налил хозяину рюмку.
– Лучше бы вы, профессор, какую-нибудь бомбу, что ли, изобрели бы, – грустно сказал с отчетливым волжским выговором княжеский сосед, одетый как средней руки нэпман. – Бомбу хоть как-то в нашем положении использовать можно. Хоть Троцкого, хоть Сталина в Кремле подорвать… Чтоб не своей смертью сдохли вожди голодранские.
