Они пересекают весь замок и начинают подниматься по лестнице в башню. Зачем в башню, думает Леонор, уставившись в спину короля, запрет он меня, что ли? С ума, что ли, сошел? Она замирает.
— Не останавливайтесь! — говорит король не оборачиваясь. — Мы уже почти пришли.
В башне пусто и холодно, холоднее даже, чем в классной комнате, в которой обычно запирают провинившихся принцесс.
— А теперь что? — спрашивает Леонор.
Подождем. — Король открывает настежь большое окно и выглядывает наружу. Принцессе Леонор тоже хочется посмотреть в окно, но вместо итого она отходит к двери — на всякий случай.
Минут через пятнадцать раздается оглушительное хлопанье крыльев, потом скрежет, и в окно с трудом протискивается шипастая голова с огромной зубастой пастью и маленькими круглыми оранжевыми глазами.
— Ну? — спрашивает голова. — Вот эта девочка?
Сожрет, понимает принцесса Леонор, сейчас оно меня сожрет. Она взвизгивает, толкает дверь и бросается вниз по лестнице.
* * *
— Это что, — раздраженно спрашивает дракон, — она все время так будет бегать?
— Нет, — отвечает король.
— Да, — отвечает Леонор.
Король и принцесса стоят на крепостной стене, король крепко держит принцессу за руку. Дракон висит в воздухе, слегка шевеля крыльями.
— Ну и дурочка, — говорит дракон. — Дурочка, трусиха и папенькина дочка. Я думал тебя покатать, но ты же испугаешься.
— Я не трусиха! — шипит Леонор и резко выдергивает свою руку из руки короля. — Я вообще ничего не боюсь!
— Ну ладно, — говорит король. — Вы тут договаривайтесь, а я пойду. Дочь, — он наконец смотрит прямо на Леонор, — ведите себя хорошо. Слушайтесь дракона. Если будете паинькой, через десять лет выйдете замуж за отличного принца.
Король обнимает принцессу, коротко кланяется дракону и идет к лестнице.
— А если не буду? — кричит ему вслед Леонор. — Если я не буду паинькой, за кого я выйду замуж?
Женщина была невероятно, нечеловечески огромной, Нуну в жизни не видел ничего подобного. Он попытался подкрутить колесико у бинокля, но добился только того, что женщина расплылась и стала казаться еще больше.
* * *
Нуну живет под самой крышей, в крошечной каморке, которую у нас в доме почему-то называют «квартирой консьержки». Консьержкой была его мать, дона Санча, худая, невзрачная, удивительно тихая женщина. Она целыми днями неподвижно сидела в продавленном кресле у входной двери, вязала огромные полосатые носки и не обращала никакого внимания на входящих и выходящих жильцов. Если бы не размеренное щелканье спиц и не острый запах пота, исходивший от доны Санчи, ее можно было бы принять за наваленную на кресло груду мокрых тряпок.
