— Он нуждается в нас, а мы — в деньгах.
— Он похож на бродягу.
— Ему нужна наша милость, особенно твоя. У нас пустых комнат — на целую армию!
Я нехотя подчинилась. Хотя совершенно его не уважала. Актер-неудачник, живущий за счет женщин. Но и представить себе не могла, что он сделает с нами…
* * *
Неожиданно для нас в лавке появилась Умм Хани. Она пришла на следующий день после моего визита. Очевидно, ответным визитом она хочет извиниться за своего мужика, который дурно обошелся со мной. Ей за пятьдесят, как и Тарику, но она пышная, нельзя сказать, что несимпатичная, и живет неплохо. Она сказала:
— Все говорят о триумфе пьесы. Такого успеха еще ни один спектакль не имел.
Я произнесла с сожалением:
— Однако автор не желает объявляться.
— Он приедет, когда допишет новый сюжет.
Женщина немного помолчала, потом продолжила:
— Что за чушь распространяют? Тарик Рамадан — ненормальный!
Карам спросил, язвительно:
— Не лучше бы ему было убить свою мать?!
Я симпатизировала Умм Хани, и моя симпатия не убавлялась оттого, что она родственница мужа.
* * *
Дом в аль-Тамбакшия полон людей. Как в автобусе, от которого несет резиной. Тетка выгоняет всех, чтобы принять дядюшку Ахмеда Бургуля. Она говорит ему:
— Не забудь еду. После Бога — на тебя первого наша надежда.
Он весьма озабоченно отвечает:
— Я пришел по более важному делу.
— Тогда не молчи!
— Дело в Халиме…
Тетка смотрела то на него, то на меня. Это заставило меня покраснеть. Она спросила:
— Что? Жених?
— Угадала!
Она вопросительно посмотрела на него, и он сказал:
— Карам Юнес.
Тетка спросила:
— Кто такой Карам Юнес?
— Суфлер труппы.
— Кто?
— Не последний служащий театра.
— Дядюшка Ахмед, вы думаете, он подходит?
— Думаю да, но важно услышать мнение невесты.
— Невеста прекрасна, как луна. Но мы бедняки, дядя.
Настал мой черед говорить. Сердце мое было разбито, я скрывала свою кровоточащую правду. Я не люблю жениха, но неприязни к нему нет. Подходящий молодой человек. Возможно, я обрету с ним покой, может быть, даже счастье. Когда все посмотрели на меня, я сказала:
— Я не знаю о нем практически ничего.
— Служащий, с квартирой, говорят, хороший человек.
Тетка сказала:
— Ну, с Богом!
Она хоть любит меня, но рада избавиться. Я тоже хочу сбежать из ее гудящего улья. Сархан аль-Хиляли — мерзавец, на него надежды нет…
* * *
— Жизнь невыносима, нам угрожает голод.
Он уставился на меня с насмешкой и сказал:
— Я нашел способ заставить тебя замолчать.
— Ты выбросил эту адскую смесь?
