— Упрямство не сделает тебя сильнее, — заметил Дилан.
— Ты читаешь мне мораль?
— Да, это моя прерогатива, раз я твой… — его глаза сузились, — друг. Не спеши.
— А если спешка — это именно то, что мне нужно?
— В таком случае ты постоянно будешь испытывать те же чувства, что и сейчас, или снова попадешь в больницу. — Дилан глубоко вздохнул. — Врач говорил мне, что с тобой будет нелегко иметь дело, но я не ожидал, что настолько.
— Трудно иметь дело со мной? Что это значит? — удивленно спросила Алиса.
— Ты расстроена, чересчур эмоциональна, любишь поспорить, и изводишь себя нескончаемыми вопросами.
Гнев неожиданно придал Алисе сил, и она поднялась на ноги.
— Со мной не трудно иметь дело, — процедила она сквозь зубы. — Да, я многого о себе не знаю, но я уверена в том, что никогда не была вздорной, чересчур эмоциональной или привередливой. — Алиса посмотрела Дилану в глаза, и все ее защитные крепости разом разрушились под взглядом этого мужчины. Она и в самом деле не умела сдерживать свои чувства, любила поспорить. Да уж, с ней не было легко. Алисе понадобилась целая напряженная минута, чтобы осознать это. Собрав остатки самообладания, она продолжила: — Правда, проведя месяц в больнице с амнезией, я позволила себе немного повредничать, но даже и теперь со мной не так уж сложно общаться.
Дилан закусил губу. Алиса от всей души надеялась, что он сейчас не посмеется над ней.
— Я пришел сюда исключительно для того, чтобы сообщить тебе, что повариха готовит на ужин рыбу. Она просила узнать, любишь ли ты острые блюда.
Алиса на секунду зажмурилась, мысленно представив себе острую еду. Она инстинктивно почувствовала, что любит такую пищу. Врач предупредил, что она легко вспомнит свои вкусы и предпочтения, а вот вспомнить о каждодневных мелочах, например, где она оставляет ключи, будет сложнее. Недостаток кратковременной памяти в свою очередь тоже истощал и без того скудный запас терпения. Она боролась с амнезией, разгадывая огромное количество кроссвордов и составляя разнообразные списки. Взглянув на Дилана, она подумала, что придется быть твердой, как сталь, чтобы противостоять этому сногсшибательному мужчине.
— Да, — наконец сказала она, наткнувшись на его выжидающий взгляд, — только не спрашивай, откуда я это знаю. Просто знаю, и все! — И Алиса отправилась в свою комнату.
— Ты что-то притихла, — заметил Дилан, когда после ужина они вдвоем вышли на террасу. — Все еще дуешься на меня?
— Не в этом дело. Не думаю, что я вообще могу долго на кого-то сердиться. Просто я… я кое-что вспомнила о своей работе.
