Мук обратил внимание на то, что в сеансах связи между цирвальцами начинают повторяться комбинации сигналов, связанные с фонограммой «Оза и Мимоза». Очевидно, в этой фонограмме для них заключалось что-то неясное, какие-то неизвестные функции гравилета, какой-то узел, который позволил бы им оторваться от Цирваля. Несомненно, они готовились к отлету, и это было бы катастрофой, ибо, оторвавшись, они не смогли бы вернуться. Мысль присоединиться к ним, взять на себя руководство полетом и привезти их в качестве пленников на Клиасту при всей соблазнительности отпадала ввиду неизвестных последствий полета для цирвальцев. Да и технически это неосуществимо. Условия для их жизни существовали только в кислородно-азотной атмосфере, но как они себя почувствуют за пределами ионосферы, где проходят разнородные жесткие излучения, — выживут ли цирвальцы? Конечно, их можно было бы законсервировать и доставить сперва на орбитальную станцию, а потом и на Клиасту, но тогда для их реанимации надо захватить весь комплекс условий окружающей среды, а это даже при высочайшей технике и науке Клиасты было невозможно. Нет, ничего другого не оставалось, как все-таки попытаться выставить их, и Мук, выведенный из себя, пустил в действие еще один поток, на этот раз вызванный не пучком высокой температуры, а наоборот — резкой и внезапной заморозкой газовой среды.
Эффект был опять не тот, на который он рассчитывал: цирвальцы вовсе не заторопились из гравилета, они просто стали кутаться, натягивая на себя покровы, прятать конечности под мышки и дышать в открытый ворот одежд. Но не убирались! Укрывшись с головой, они застыли в неподвижности. На экране видно было, что все их системы жизнедеятельности работают на ослабленных режимах, и такое состояние делало их нечувствительными к любым колебаниям внешней среды. Целая серия взрывов, менявших температуру с высокой на низкую и наоборот, а также свист, гул, ураган были растрачены впустую — цирвальцы спали глубоким сном. Вместо выдворения Мук добился их полного успокоения, и неизвестно, сколько это их состояние будет продолжаться.
Самым неожиданным после всех этих манипуляций явился поток жидкостных струй. Они обрушились сверху, застали Мука и Лаюму врасплох. Под их освежающим воздействием Мук словно бы очнулся и услышал голос Лаюмы. Лаюма фосфоресцировала, вяло шевеля ответвлениями, как бы плывя навстречу потоку. Мук чуть разэкранировал себя и Лаюму. Свежий заряд ворвался в их истощенные бессильной борьбой системы и принес облегчение. Но только на время. Потоки влажных струй не прекращались, стоял неумолчный грохот. Но даже эти смертоносные потоки не действовали на цирвальцев, которые мирно почивали, демонстрируя тем самым чудовищные запасы биологической прочности. Это были поистине совершенные биокомплексы, которым предстояла ясная, долгая, хотя, быть может, и не без рецидивов взаимоистребления, но все же победоносная эволюция к вершинам цивилизации.
