Мэйзи поглядела на Сью с восхищением.
— Я никогда ни о чем таком не думала, — призналась она.
— Я знаю. Но в этом-то все и дело. Ты слишком хорошая. И ты беспокоишься даже о том, как та собачка, Гарольд, будет жить без тебя.
— Хэмфри.
— Ну, Хэмфри. Ты должна позаботиться о себе. Неужели не понимаешь?
— Я забочусь о себе. Поэтому-то и собираюсь поехать в Йоркшир, чтобы начать совсем новую жизнь. А маме я уже сказала все, что думаю о ней. Не забывай об этом.
— Хотелось бы считать это только началом. — Сью посмотрела на нее с отчаянием. — Мэйзи, обещай мне одну вещь, хорошо? Если приедет дяди Джеки и будет притворяться, будто у него было время поразмыслить, а потом предложит тебе возвратиться с ним в Италию, чтобы посмотреть, как пойдут дела, ты велишь ему убираться прочь. Если бы ты была ему нужна, то он не дал бы тебе уехать. Согласна? — Мэйзи кивнула. — Он все время играл с тобой. А когда узнал, что ты… ну, в общем, знаешь…
— Девственница?
— Ну да. Это, вероятно, стало для него вызовом. Так уж устроены мужчины. Я бы не удивилась, если бы он случайно оказался в Англии, случайно столкнулся с тобой на улице и…
— Сью. — Тон Мэйзи остановил подругу на полуслове. — Я знаю, ты пытаешься помочь мне, и в чем-то ты права, но Блейн совсем не такой, как ты думаешь. Поверь мне, он не приедет и не будет меня искать. Так что давай сменим тему.
Несколько мгновений Сью молча смотрела на Мэйзи.
— Хочешь шоколадный торт? У меня есть твой любимый, со взбитыми сливками.
В спальне Мэйзи поняла, что ей надо как можно скорее уехать из Лондона. Возможно, даже завтра. Ей было хорошо в обществе Сью, но Мэйзи должна жить там, где никто не знает ее истории. Может быть, это называется бегством? Ну и пусть. На худой конец всегда можно вернуться в Лондон. Все очень просто.
Она села на кровать, борясь со слезами. На глаза ей попался пакет Лилианы. Она вынула содержимое пакета, чтобы положить в холодильник, и обнаружила небольшую коробку, перевязанную ленточкой.
Подарок от Лилианы? О, да благословит ее Господь, подумала Мэйзи, переворачивая карточку, привязанную к коробке:
«Надеюсь, что твои воспоминания будут только счастливыми. А мы с ним будем тосковать без тебя. Блейн».
Пока Мэйзи развязывала ленточку, руки ее дрожали, а глаза наполнялись слезами. В коробке оказалась игрушечная собака. Блейн, должно быть, заказал ее специально — она была так похожа на Хэмфри, чтобы это не могло быть случайностью.
Мэйзи села на кровать, и рыдания сотрясли ее. В пакетике, который она дала Блейну в аэропорту, лежала написанная маслом картина. Средиземноморская вилла, изображенная на ней, навевала воспоминания о жарких днях и теплых вечерах. Дети играли в освещенном солнцем внутреннем дворе, и на них с любовью смотрела женщина, стоящая в дверном проеме.
