– Нет, – сказал рыжий пылко. – Я не хотел умереть предателем. Но я нарушил слово и не хочу жить клятвопреступником! – с этим криком он подбежал к балюстраде и прыгнул через нее вниз. Через несколько секунд раздался звук глухого удара тела о гранитные плиты, трибуны отозвались воплем ужаса. Онемевшие придворные заговорили не сразу.
– Невероятно! Непонятно! Почти помилован! Какая глупость! Какая невежливость!
Придворная дама капризно сказала:
– Господин премьер, это единственное зрелище, которое вы имели нам предложить? Я слыхала – казнь не состоится?
– Это еще вопрос, – сказал премьер. – В конце концов существует чудесный старый способ заставить голову расстаться с шеей. Но…
Внизу грянул марш. Придворные кинулись к балюстраде. Внизу распахнулись ворота, и на зеленую траву арены вышли людские колонны. До террасы доносились крики конвоиров:
– Рыжие, не толкайтесь! Проходите в порядке очереди!
Был слышен громкий лай овчарок. Рыжих сгоняли в каре на середине арены. Обнаженные головы на фоне зеленой травы – это напоминало живую рыжую клумбу. Видимо, сравнение бросалось в глаза, потому что кто-то из придворных воскликнул:
– Как орхидеи!
Кто-то захихикал:
– Сколько надо корзин под эти цветочки?
– Администратор! – в бешенстве крикнул премьер-министр. – Кто вам разрешил начинать представление?
Администратор значительно поднял палец.
– Согласно личному указанию…
– Не доложили! – в панике пробормотал премьер-министр. – Никто не осмелился, канальи! Что теперь делать? Ничего не поделаешь…
В эту минуту музыканты вдруг заиграли "Августейший марш".
2. СТРАННЫЙ ПРАЗДНИК
Медленно распахнулись обе створки главной двери императорской ложи. Вошел церемониймейстер, ударив в пол золотым жезлом. Он провозгласил:
– Их императорские и королевские величества, а также их высочества владетельные герцоги!
На террасу вступила ослепительная процессия – короли, императоры, герцоги, в мантиях, коронах, со скипетрами и державами в руках. Они чинно проходили и рассаживались на тронах. Для экономии места эти троны были соединены, как сиденья в кинотеатре.
– Джип! – послышался внятный шепот. И Джип увидел среди королей принцессу Маргариту. Горностаевая мантия очень ей шла. Марго под прикрытием мантии вскарабкалась на трон с ногами. Никто не заметил, как французская принцесса и герцог де Сан-Доминго обменялись знаками.
Церемониймейстер звучно произнес:
– Его величество суперимператор Цезарь-Адольф Второй!
С шуршанием раздвинулся занавес перед задней стеной, и открылся стоящий на возвышении одинокий трон. Трон был пуст. Зато над ним на стене висел портрет императора, такой огромный, что, стоя вблизи, можно было видеть только ботфорты со шпорами. Монархи, встав с тронов, поклонились портрету. Церемониймейстер, став на одно колено, доложил:
