– Не трудитесь, прошу, – сказал незнакомец, вынув пистолет и сунув его под нос привратнику. Тот покорно поднял руки. Незнакомец выстрелил. Раздался щелчок, крышка пистолета откинулась, выскочил язычок пламени. Пистолет оказался безобидной зажигалкой. Привратник опустил руки, прикурил.
– Вам показалось, будто я испугался? – проблеял он. – Хе-хе! Слуги нашей великой империи страха не веда… – голова его бессильно опустилась. Верховный привратник спал в воротах империи.
– Эй, заходи, – сказал элегантный незнакомец, и под арку вошел ухмыляющийся Пип с гирькой, подвешенной на ремешке.
– Вот и все, – сказал Джип. – Спокойной ночи, старикашка. А то развел бы свою обыкновенную канитель: сдайте отпечатки пальцев, свои фотографии в профиль и фас, принесите клятву, что не будете подрывать, подвергать и критиковать. Нудные у них тут порядочки.
– Ловко ты его! – сказал Пип, восхищенно крутя головой. – Как это, а?
– У меня в зажигалке вместо бензина такой составчик: нюхнешь и уснешь. Его тоже тот ученый чудак изобрел. Забавно, а?
– Смываться пора…
– Погоди, – сказал Джип. Взял из руки Верховного привратника зажженную сигару, затянулся, выпустил колечко. – Теперь пойдем.
И они зашагали в глубину арки – Джип лениво, вразвалку, Пип торопливо, с оглядкой. Под каменными сводами звучали их затихающие голоса.
– Слушай, Джип, – сказал Пип, – а мне чего-то кажется, будто ты здешний.
– Не твое дело.
Голоса замерли. Верховный привратник продолжал спать под отдаленные звуки выстрелов. Должно быть, солдаты засели в стратегической рощице и время от времени давали автоматные очереди, чтобы никто не заподозрил их в безделье. Ворота империи остались без всякой охраны, ими теперь мог воспользоваться всякий, словно калиткой заброшенного огорода. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в эту странную и нетипичную ночь они повидали еще одного посетителя.
Не обратив никакого внимания на плакат "Посторонним вход воспрещен", под арку вошел седой человек в старом пиджаке, в неглаженых брюках, в домашних туфлях на босу ногу. Под мышкой у него была книга, на носу очки.
– Ага, светло! – обрадовался он, завидев зеленую лампу. И тут же раскрыл книгу, уставился в нее и забормотал:
– Здесь автор не прав. Простите меня, коллега, здесь пригоден будет лишь метод онтаэдронных. – Он взял из-под руки привратника карандаш, которым тот писал акт, стал делать пометки на полях. – И следствия получаются совершенно иные. Первое: на интервале функции…
