Герой романтизма предстает противоречивой, мятежной личностью, близким автору по характеру, отношению к миру, его alter ego (“вторым Я”). Обычным для него становится неприятие не просто быта, но и мира вообще, стремление куда-то вдаль. Поэтому в романтических поэмах и романах обычным становится мотив бегства и описание необычных, экзотических хронотопов. (Так, Меккой, священным местом многих русских романтиков, становится юг, далекие Кавказ и Крым.)
В своем свободном исследовании романтики испытывают и нравственные границы между добром и злом, изображая героев, преступающих привычные нормы: бродяг, разбойников, преступников.
В круг русских романтиков входят очень разные художники: эпикуреец и воин К. Н. Батюшков, поэт-философ Е. А. Баратынский, декабристы поэт К. Ф. Рылеев и прозаик А. А. Бестужев-Марлинский. Но главными фигурами русского романтизма оказываются писатели, для которых этот метод оказывается лишь ранним этапом в их литературном развитии: Пушкин, Гоголь, Лермонтов.
Вершинами русского романтизма являются лирика Пушкина и так называемые “южные поэмы” первой половины 1820-х годов (“Кавказский пленник”, “Бахчисарайский фонтан”, “Цыганы”), ранняя лирика Лермонтова и его поэмы “Мцыри” и “Демон”, гоголевские повести: сборник “Вечера на хуторе близ Диканьки”, повесть “Вий” из сборника “Миргород”.
Романтизм оказался полосой, полем, через которое прошла практически вся русская литература первой четверти ХIХ века, чтобы двинуться дальше, к изображению и осмыслению не только дальнего, но и близкого мира за окном: деревенского поместья (“Старосветские помещики”), столичной квартиры в центре (“Невский проспект”), домика на окраине (“Домик в Коломне”) или того же Кавказа, изображенного с иной, совсем неэкзотической точки зрения (“Герой нашего времени”).
Русский реализм возникает в середине 1820-х годов, когда почти одновременно появляются “Горе от ума” А. С. Грибоедова, “Борис Годунов” А. С. Пушкина. Примечательно, что Пушкин называет метод “Бориса Годунова” истинным романтизмом. Зарождающийся реализм не отрицает романтизм, не борется с ним, как бурные романтики боролись с классиками, а продолжает его, вбирает в себя, использует важнейшие его достижения: психологизм, жанровую и словесную свободу. “Он ‹реализм› взял человека романтизма со всей сложностью его психики и поместил его вместе с его душой и всем миром ее — в объективный мир, — и объективный мир оказался основой и человека романтизма, и его души, и того, как в ней отразился весь мир. Он объяснил даже самого романтика историей и обществом ‹…› Люди-индивидуальности стали людьми-типами” (Г. А. Гуковский. “Пушкин и русские романтики”).
