— Согласен, но…
— Дирт Фартен, мне нужно знать, почему ты, сам мечник, бывший сержант, входишь в мой отряд в звании капрала?
Не сложился у них разговор.
— Нет. — Дирт дошёл до стойки приёма доспехов для чистки и вытянулся по стойке смирно, стерев с лица всю доброжелательность.
— Приказ о формировании ещё не вступил в действие из-за отсутствия трёх членов дальнего патруля, так что ты и приписан пока не к нашей конторе.
— Ну что Вы, господин сержант! — Дирт старался не выказывать иронию так уж явно. — Это только формальности. Я уже подчинён Вам.
Его статичную фигуру окинули безразличным взглядом. Дирт же не моргая глядел на переносицу сержанта.
Ронин неспеша расстегнул пояски, крепящие защиту рук, и одним движение правой сдёрнул всю верхнюю броню. Поставил её на стойку. Столько же времени заняло снятие наколенников и поножей со щитом. Только после этого он, ещё раз осмотрев воина, скомандовал:
— Вольно. Разойтись.
Вероятно, Смир недалеко ушёл от истины, описывая Ронина. Дорвался, что называется, до власти. Дирт знал такой тип людей: любящих, когда от них кто-то зависит, получающие удовольствие от чужих унижений и страданий, людей недальновидных и жестоких. Остаётся надеяться, что с таким командиром не придётся сражаться бок о бок.
Лилиана Тормис
Лилиана сидела на одной из множества скамеечек вокруг парка с прудом. За спиной тарахтели повозки по мостовой, негромко переговаривались прохожие, а спереди открывался вид на дубраву с овальным озером в центре. По водной глади плавали разные пернатые, абсолютно не обращая внимания на шум и гам за границами берега. Неужели они сами сюда прилетели? И ведь не боятся людей, значит, тут обитают давно и привыкли к подкармливающим их детворе и старикам.
В руке девушка держала недоеденный пирожок. Она забыла о нём, наблюдая за купанием уток, куропаток и лебедей. Нечто чарующее присутствовало в их беззаботности. Жаль ей нельзя такой быть — практика зовёт.
Лилиана выбросила в воду крошки от скромного обеда и неторопливо, несмотря на задержку, а прогулочным шагом направилась к месту, с которым ее судьбу свяжут еще на один год. Оглядывалась по сторонам на фасады домов, огромным даже по меркам Гостима. Приходилось сдерживать себя и не перенять манеру горожан быстро перемещаться по улицам. Такое было и в столице, однако люди здесь словное спешили не к чему-то конкретному, а просто имели такую манеру… жизни что ли? Именно жизнь у них била ключом. Наверное, у каждого города есть своя душа и будь Шорут человеком, то по характеру подвижный, веселый, немного плутоват. По крайней мере, такое было первое впечатление у волшебницы.
