* * *
Чудо-обувь Роза Максимовна увидела на знаменитых ногах зарубежной кинозвезды: широкоэкранный заграничный яркоцветной фильм был скучный, но ноги героини и особенно туфли, которые были на них в последних кадрах — потрясли Розу Максимовну. Кадры эти были явно рекламными: героиня демонстрировала новинку — каблучный набор. К одним и тем же туфлям можно было в считанные минуты приладить любую из десяти пар каблуков, которые умещались на дне той же коробки, где лежали и чудо-туфли. Разнокалиберные, разновысокие, самых неожиданных форм — это было фантастично!
Роза Максимовна сразу же поняла: это судьба! Каблуки запали в душу и заполнили ее целиком…
Жизнь приобрела один смысл: достать это… купить это… раздобыть это… как можно скорее… немеддленно… Но как? У мужа в ближайшее время вояжа за рубеж не предвидится. В Москву, где можно приобрести почти все, что душе угодно, муж не пустит: знает, во что ему обойдётся подобная поездочка. Оставался один, сложный, но верный путь: включить в поиск приятелей, знакомых, знакомых этих знакомых, и друзей этих приятелей.
Московские подруги после долгих дебатов по телефону установили: просьба, в принципе, выполнима, но тому человеку, который может добыть это чудо, нужен подвесной лодочный моторчик «ЦУ-245», который в широкую продажу еще не поступал.
Понадобилась неделя, чтобы добыть интимную информацию: жена начальника лаборатории, где и разрабатывались опытные образцы этого мотора, согласилась содействовать списанию одного из них в частные руки. Но, в свою очередь, эта достойная женщина очень страдает из-за того, что у нее на даче не хватает полдюжины подушек, нашпигованных натуральным пером молодых пеликанов.
Роза Максимовна тут же поехала на озеро к знакомым рыбакам и в обмен на собрание сочинений каких-то переводных Драйзеров, которое она извлекла из книжного шкафа мужа, получила три авоськи воблы высшего сорта. Ей повезло, что старик-бригадир, из местных казаков, с юности любил американскую классическую литературу. С авоськами, наполненными воблой, она появилась у пивного павильона и объявила, что меняет рыбу на перо молодых пеликанов. Среди фанатиков пива тотчас же нашлось немало добровольцев, которые ради воблы готовы были раздобыть не то что пеликанье перо, а мешок перьев из птенцов самой жар-птицы.
Один заслуженный рыцарь пивной кружки на столько вдохновился перспективой подержать в руках забытую уже молодыми поколениями рыбку-воблу, что произнес афоризм:
