Все сэкономленные и накопленные таким образом духовные силы Андрей Микаэлович без остатка вкладывал в подхалимаж. А так как силы были немалыми, то и кривая благорасположения руководства к юрисконсульту держалась на недосягаемой высоте. Стройдетальцам гораздо проще было выбить у поставщиков целый состав фондовых материалов, чем убедить начальство в полной бесполезности Андрея Микаэловича.
Сам же юрисконсульт считал, что у нго наличествует лишь одна-единственная порочная страсть: любовь к мороженому. Поэтому недрогнувшим голосом солгав по телефону про арбитраж, Андрей Микаэлович решил, что теперь не худо бы освежиться пломбиром, выпить чего-либо холодненького.
Два стакана газировки с кизиловым сиропом, выпитые, по традиции, у тетушки Шуры, не утолили жажды. Видимо, от жары голова слегка кружилась и горела, как у влюбленной школьницы.
В кафе-мороженом было много народа. Андрей Микаэлович сел на единственное свободное место — за столик, где уже поглощал пломбир какой то гражданин. Папку юрисконсульт положил себе на колени.
В зале стояла такая духота, какая бывает в вагоне дальнего следования с неисправной вентиляцией. Через пять минут Андрей Микаэлович почувствовал себя в вышей степени странно. У него было такое ощущение, будто он смотрит телевизор, на экране которого изображение не в фокусе. Он хотел встать — и не смог: ноги странно вибрировали, тряслись.
«Что со мной? — испугался юрисконсульт, отирая пот со своей головы-дыньки. — Неужели здоровье отказало?»— и неожиданно для себя захихикал: он вдруг напрочь забыл, где находится, и это показалось ему очень смешным.
«Ах, да, — вспомнил он наконец, — я сижу за столиком в кафе и где-то тут должна быть моя папка».
Андрей Микаэлович поднял голову и увидел сидящего перед ним человека с расплывчатыми, чертами лица. А с краю на столе, возле вазочки с бумажными салфетками — папку.
Умного человека узнаешь по глазам, — начал привычной скороговоркой юрисконсульт и придвинул к себе папку.
— Официант! — испуганно позвал человек с лицо не в фокусе.
— О, аллах, какой у вас приятный тембр голоса! С таким тембром надо петь в нашей опере, — Андрей Микаэлович перегнулся через стол, — или даже в Ла-Скале!
— Администратор! — умоляюще взвыл человек и изо всех сил дернул папку в свою сторону.
— Вы, дорогой, хотите, чтобы я подарил вам мою папку? Пожалуйста, возьмите. Буду счастлив! — просиял Андрей Микаэлович.
— Отстаньте от меня! Зачем вы развязали тесемки? О, черт побери!
