Уже освоенным маршрутом я добрался до Ялты, опять прошёл через всю Набережную и, перейдя мостик у речки, направился к своему дому. Угловую часть первого этажа дома занимал, как и раньше, продовольственный магазин, но он расширился, в нём появились новые отделы, а в самом дальнем конце - даже небольшое кафе. Над входной дверью в магазин - балкон, сюда выходила комната, в которой жил рыжеусый армянин, дядя Мисак с женой Дашей, очень простой русской женщиной, и дочкой по имени Аршалуйс. Дядя Мисак разговаривал очень смешно: дочку и жену называл на "вы" (точнее, ви), а всю остальную часть речи строил на "ты", причём в мужском роде. Например, он говорит дочери: "Аршалуйс, куда ви ходиль, где ви биль?" У жены спрашивает: "Даша, куда ви положиль мой палька? Он здесь лежаль учира". Изредка на жене пробовал прочность то половой тряпки, то веника. Эти эксперименты тётя Даша переносила терпеливо и бесшумно. Стена его комнаты граничила с нашей, другая - с маленькой комнатой Иды Марковны Шиндельман - несимпатичной, свирепой старой девы, работавшей медсестрой в санатории. Ещё две комнаты в этой большой коммунальной квартире занимала армянская семья сапожника Осипа с двумя смешными дочками - Агнессой и Маргушей. И, наконец, ещё в одной комнате проживала русская пожилая чета Головиных, у которых была довольно приличная, по тем временам, библиотека. Пользуясь их хорошим отношением ко мне, я перечитал довольно много книг приключенческого жанра, среди которых самое большое впечатление на меня производили книги Луи Буссенара.
На шестнадцать жителей этой квартиры была одна общая кухня с одной общей мойкой, один туалет и одна ванная комната. Но как-то уживались, серьёзных скандалов я не запомнил, что с позиций сегодняшнего дня кажется даже чем-то ненормальным. Оба окна нашей комнаты выходили на запад, но солнечные лучи к нам почти не проникали, потому что как раз с этой стороны доступ этим лучам перегораживало четырёхэтажное здание "Дома Советов", как его называли из-за того, что там размещались все учреждения Горсовета. Позже это здание было отдано под гостиницу, кажется, под названием "Крым". Только когда солнце находилось высоко на юго-западе, к нам заглядывали косые лучики, на короткое время рассеивающие полумрак.
Вот я стою чуть поодаль, стараясь заглянуть в наши окна, но кроме отблеска стёкол ничего не вижу. Меня не покидает ощущение, будто здесь чего-то не хватает. Наконец я понял: нет торгового лотка под окнами. На нём торговали овощами, фруктами, бахчевыми. Я хорошо был знаком с продавцом, и мы иногда с ним баловались: я спускал через окно на верёвочке к нему авоську с привязанным рублём, а он вкладывал в неё арбуз соответствующего веса, и я подтягивал арбуз к себе. Мы с Мидатом небольшие арбузы разрезали пополам и ели ложками - отходов меньше, и руки остаются чистыми.
