Все расселись, и автобус тронулся. Дорога почти сразу пошла зигзагами круто вверх, испытывая на "прочность" слабых, да и традиционно присутствовавший в большинстве автобусов запах из смеси бензина, отработанных газов и горелого машинного масла призывал к мобилизации наших сил. Нынешней нижней дороги - выпрямленной, гладкой, с прекрасным ровным покрытием и туннелем - ещё не существовало. Она шла через Байдары (переименованной в Орлиное), на значительной высоте и отдалении от моря. Валю я посадил у окна и дал ей в руки заранее сорванную веточку туи, которую надлежало время от времени растирать и вдыхать горьковато-терпкий запах. При каждом повороте я велел ей свой взгляд направлять к центру кривизны дороги, для чего приходилось вести себя активно, следя за дорогой.
Мы много разговаривали и смеялись, вспоминая забавные истории из любимых фильмов. Валя хорошо умела копировать интонации и физиономии некоторых артистов, и ей самой это очень нравилось. После Байдар сделали, как и обещали, короткую остановку, а через некоторое время дорога уже пошла без головокружительных поворотов, спускаясь всё ниже и ниже, но, зато всё больше прибавлялось пыли, цвет которой постепенно превратился почти в чисто белый. При въезде в город на каком-то посту машину остановили, проверили у водителя и экскурсовода документы и разрешили продолжить движение.
Я пропущу описание экскурсионных объектов, их военно-историческое и воспитательно-патриотическое значение, на что делался основной упор во всех рассказах. Нас вели по уже установившемуся традиционному маршруту в достаточно высоком темпе. Уже шёл четвёртый год, как была отреставрирована "Панорама Севастопольской обороны 1853-54 г.г"., побывали на площади Нахимова, у Графской пристани и на Приморском бульваре, у Памятника затопленным кораблям, на одном из бастионов, оборонявших Севастополь и на Малаховом Кургане. Известной диорамы и мемориального комплекса на Сапун-горе ещё не было, а к развалинам древнего Херсонеса нас не повезли.
Прикреплённый к нашей группе экскурсовод, мужчина лет пятидесяти, представившийся как бывший полковник, служивший на Китайской границе, рассказывая о тех или иных событиях, время от времени спрашивал, нет ли у нас вопросов. Его недостаточная компетентность проявилась, когда кто-то задал вопрос об одном из эпизодов из "Севастопольских рассказов" Л. Толстого. Другой раз на вопрос о том, подтверждается ли версия об участии Верещагина в создании "Панорамы обороны Севастополя", экскурсовод ответил, что все расходы шли только из государственной казны. Бедняга, видимо, не знал, кем был Верещагин. Зато он проявил блестящую осведомленность, когда его кто-то спросил о судьбе крымских татар, ранее населявших Крым. Без тени сомнения он ответил, что крымские татары во время войны сотрудничали с немцами, и их как предателей родины ещё до окончания войны выдворили из Крыма. Всем местным известно, что во время обороны Севастополя крымские татары тайными тропами провели немцев на позиции защитников города. Они предавали также крымских партизан, о чём написано в книгах Козлова, одного из руководителей партизанского движения в Крыму. Никто из присутствующих, кроме трёх человек, и понятия не имели, что среди них как раз присутствует один из представителей этого "народа-предателя". Яков Семёнович и профессор Иорданский даже не обернулись в мою сторону, понимая деликатность ситуации, а Валя, можно сказать, чужой для меня человек, почти ещё ребёнок, незаметно для окружающих крепко сжала мои совершенно мокрые от пота пальцы, выражая таким образом своё сочувствие. Мог ли я что-либо ответить этому полуграмотному экскурсоводу-коммунисту-полковнику, находясь на нелегальном положении на этой "исконно русской твердыне"?
