Я не стал скрывать, что и меня одолевали аналогичные сомнения, и тоже пришёл к выводу, что нам следует отказаться от наших сладких грёз. И он, и я получили большое облегчение от этого разговора, и в течение нашей долгой дружбы, длившейся всю жизнь, до самой кончины Кемала в 1995 году, при каждой встрече мы непременно вспоминали этот эпизод, украшая его какими-то деталями, и подтрунивали друг над другом, возлагая вину за неудавшееся предприятие друг на друга. В этой связи вспоминается один небольшой рассказ Чехова под названием "Длинный язык". В нём повествуется о том, как одна столичная дамочка, отдыхавшая в Ялте со своей подругой, попала впросак, рассказывая по приезду домой мужу о не очень нравственном поведении своей подруги. У обеих были, как часто практиковалось в те времена, так называемые "татарские проводники", которые водили их на прогулки в горы и вообще оказывали разные другие услуги для приятного проведения отдыха. Мы с Кемалом чуть не оказались в роли Сулеймана и Маметкула, "проводников" чеховских дамочек, правда, в несколько осовремененном виде, так как у нас не было ни лошадей для совершения с ними горных прогулок, ни свободного времени.
Однако пора уже вернуться в наш санаторий "Золотой пляж", где меня ждут Яков Семёнович и Валя. Я пропустил и обед, и полдник, но голода не чувствовал, будучи поглощён своими воспоминаниями. К ужину я вполне успевал, поэтому, не торопясь, двинулся в сторону автобусной станции у колоннады, решив, что по пути нигде задерживаться не буду. И всё же кое-где в пути нельзя было не остановиться хотя бы на минуту-другую. Автобуса пришлось ждать недолго, к тому же даже нашлось сидячее место. До ужина ещё оставалось около получаса, и я прилёг, чтобы немного отдохнуть, но тут же задремал - давала себя знать бессонная ночь. Когда очнулся, время ужина уже прошло, но я всё же направился в сторону столовой, скорее по инерции, чем с какой-либо определённой целью. Тут я и встретил Валю и Якова Семёновича, которые, оказывается, поджидали меня у столовой до самого закрытия. Как только мы встретились, Валя стала рассказывать, что Яков Семёнович всех нас записал на экскурсию в Севастополь, но ей ехать не хочется, так как в машине её всегда укачивает. Она явно искала во мне поддержки. Я не стал кривить душой и сказал, что мне бы очень хотелось посмотреть на послевоенный Севастополь, и заботу о её состоянии я беру на себя, так как знаю один секрет. А сейчас умираю с голоду, и нам немедленно надо отправиться к забегаловке и что-нибудь перехватить, чтобы как-то протянуть до утра.
