. Пострадали также молодые люди Багрянский, Колоколышков и Невзоров, ранее направленные розенкрейцерами за границу для обучения медицине, несколько владельцев книжшлх лавок, которых подвергли тюремному заключению фактически без предъявления обвинений.
Что же касается вельможных единомышленников просветителя, то их освободили после допросов от «заслуженного жестокого наказания», дабы они отправились в свои отдаленные имения. Но это коснулось лишь Трубецкого и Тургенева. Остальных почти ие потревожили. Херасков остался куратором Московского университета, Чеботарев сохранил там кафедру. Лопухин раболепствовал перед властями, выпуская, как отмечалось, книги, осуждающие Французскую революцию. Власти не приняли никаких репрессивных мер против остатков вельможной фронды. Законодательно масонство вообще не запрещалось, вопреки утверждениям многих историков. Просто руководители лож с учетом позиции государыни сами свернули и без того ограниченную активность, ибо та «не могла без достаточных улик тронуть влиятельных закулисных столпов масонской партии, вроде князя Репнина»>58.
Нелишне отметить, что против масонства выступали и радикальные критики самодержавия. А.Н. Радищев решительно осуждал мистицизм, базировавшийся на писаниях Сен-Мартена и Сведенборга. Его острополемическое произведение «Житие Федора Васильевича Ушакова» публично критиковало с; материалистических позиций мистический идеализм масона Кутузова. Аналогичные высказывания содержались в «Путешествии из Петербур>га в Москву» и в известной философской работе «О человеке, о его смерти и бессмертии», где развенчивалась средневековая схоластика, подчеркивалась роль науки в естествознании и общест-ренной жизни. Постулаты мартинистов убедительно развенчал П.С. Батурин. Несколько позже И.П. Пнин подверг убедительной критике переведенную на русский книжку немецкого мистика Эккартсгаузена «Верное лекарство от предубеждения умов»>1, разумеется, подобные выступления не являлись вполне последовательными и не охватывали всю масонскую доктрину, сосредоточивая внимание лишь на одной ее стороне, далеко не разделяемой большинством адептов. Приведенные факты свидетельствуют о пробуждении у некоторых русских людей рационалистического мышления. В этой связи не представляются убедительными утверждения ряда авторов о принадлежности к масонам и Радищева, на том лишь основании, что он несколько раз приходил в столичную ложу «Урания», которую и другие братства посещали из любопытства или по другим соображениям.
