Увидев меня, она обрадовалась: «Вот, доктор, все хорошо, но что-то у меня с чутьем случилось. Запахов не слышу. Муж принес духи, одеколон, а они для меня что вода». Я уклончиво отвечал, что это последствие операции, надо подождать. Хотя совсем не был уверен в результате. Обонятельный путь в мозгу как раз лежит под лобными долями. Он мог пострадать.
Еще через пару дней Люда уже гуляла по коридору под ручку с навещавшим ее мужем и сообщала знакомым (а у нее уже пол-отделения были в знакомцах), что обоняние у нее пропало, но обаяние наверняка осталось. И поглядывала многозначительно на мужа Виктора. Тот сдержанно улыбался, чуть углубляя вертикальные складки по углам рта. Суровый мужчина. Его трудно развеселить, но Людмиле это удавалось с успехом.
Скоро она поправилась полностью и даже вышла на работу. Трудилась спортивным врачом в клубе военных — не то летчиков, не то моряков. Работа — не бей лежачего. Что летчики, что моряки имели исключительное здоровье. И ни в какой врачебной помощи абсолютно не нуждались. Они были такими здоровыми, что у них даже травм не было. Рассказывали про одного заслуженного парашютиста. Воздушным потоком его бросило на ЛЭП. И мачта этого ЛЭП погнулась. А ему — хоть бы хны. Шутили, конечно. Но конструкция действительно слегка покосилась.
Люба приходила к нам как-то на контроль. Такая же круглолицая и веселая. Осталось только углубление — ямка — чуть повыше лба. «Это у меня родничок, как у грудного. Видите, прямо дышит? А если засмеюсь — даже вибрирует. Мне это не мешает. Вообще, чувствую себя отлично. Прошусь опять прыгать, но никто даже слушать не хочет. Считают, что я поглупела, раз у меня из головы что-то вынули. Дураки! У меня лишнее убрали, а у них это лишнее осталось». Так она витийствовала, развлекала себя и нас, докторов.
Но вот как-то позвонила и сказала совершенно не своим, а чужим тусклым голосом: «Витька пропал, неизвестно, что случилось, но, по-моему, что-то очень плохое. Сердце так и колотится, каких попить капель? Валокордин не помогает, слаб для меня».
Через какое-то время, не скоро, месяца через два-три, она приехала и рассказала трагическую историю. Оказывается, Виктор был в составе парашютного десанта, который должен был приземлиться на какую-то памирскую вершину. Редкостный идиотизм. В честь энского праздника — не то 1 Мая, не то 7 Ноября — наши советские спортсмены на ярких парашютах спрыгнут на горы Памира и побьют все мировые рекорды. Это будет уникальный прыжок, потому что никому в мире это не пришло в голову. Гиннесс тогда только обдумывал свои нелепости — сколько сосисок можно проглотить за единицу времени или сколько тысяч пчел уместится на голове пчеловода.
