— Думаю, что это возможно, — осторожно сказал Хэндсли. — Но мне бы хотелось побольше узнать об обстоятельствах дела. Я написал небольшую монографию о русских «братствах» или, скорее, об определенных аспектах их деятельности. Вы ее получите, когда мы вернемся.
Найджел поблагодарил, но на всякий случай пустил традиционный пробный шар журналистов — «а нельзя ли поближе к личностям».
— Что же, — сказал Хэндсли, — дайте мне время, и я попробую. А почему бы вам не обратиться к доктору Токареву? У него, похоже, полно информации по этому поводу.
— А он не рассердится? Он очень… э… отчужденный.
— И вследствие этого он выше гнева. Он или сделает для вас одолжение, или церемонно откажет. Когда имеешь дело с русским, никогда не знаешь, действительно ли он всерьез обсуждает предмет разговора или просто выдает абстрактную последовательность мыслей. Попробуйте.
— Непременно, — сказал Найджел, и они завершили прогулку в дружеском молчании.
Впоследствии, оглядываясь на Фрэнтокское дело после его завершения, Найджел всегда вспоминал эту прогулку как единственный мирный и приятный эпизод своего визита. За ланчем он узнал кое-что еще о разногласиях между Рэнкином, Розамундой и миссис Уайлд. Он также заподозрил антагонизм между Токаревым и Рэнкином и, будучи крайне чувствительным к нюансам человеческих отношений, чувствовал себя не в своей тарелке.
После ланча все разошлись кто куда: Хэндсли и Токарев — в библиотеку, миссис Уайлд и Рэнкин — на прогулку, Найджел и Анджела — изучать дом (имея в виду предстоящую игру в убийство), а потом поиграть в бадминтон в амбаре. Розамунда Грант и Уайлд исчезли, и Найджел так и не понял, вместе или порознь. Они с Анджелой хорошо разогрелись, славно посмеялись и, очень довольные друг другом, вернулись в холл к чаю.
— Сейчас двадцать пять минут шестого, — сказал Хэндсли, когда Анджела налила последнюю чашку. — В половине шестого начинается игра в убийство. К одиннадцати убийство должно быть совершено. Вы все знаете правила. Вчера вечером Василий вручил красную метку тому из нас, кого он выбрал в качестве «убийцы».
Я напоминаю, что «убийца» выключит свет и ударит в гонг, что он не должен ни словом, ни взглядом дать повод подозревать себя в том, что именно он выбран Василием на эту роль. «Убийца» имел целый день на обдумывание своих планов. Вот, пожалуй, и все.
— Есть, начальник! — гаркнул Рэнкин.
— «Ты за черным покрывалом встретишь здесь меня с кинжалом», — весело продекламировал Уайлд.
