— Вам не о чем беспокоиться, — прервал я ее. — Им просто нужны кое-какие сведения.
— В воскресенье вечером сюда уже приходил полицейский, — сказала она. — Он предупредил меня, чтобы я никому об этом не говорила, даже вам.
— Каким образом зашла речь обо мне? Я занимаюсь этим делом с понедельника.
— Меня убедил обратиться к вам лейтенант Дейл. Он сказал, что служит инспектором в полиции нравов. Очень приятный молодой человек. Он сообщил мне, что моя дочь живет с преступником, которого он намеревается в скором времени арестовать. Но он знает, что Галли порядочная девушка, что она ни в чем не виновата, и ему не хотелось бы впутывать ее в это дело. Поэтому он дал мне ваш телефон, сказав, что вы человек честный и умеете хранить чужие секреты. Однако даже вам я не должна была говорить о нашей с ним беседе. — Она закусила губу. — Это очень дурно с моей стороны так злоупотреблять его доверием.
— Когда он сюда приходил?
— В воскресенье, после полуночи. Он поднял меня с постели.
— Как он выглядел?
— Он был в штатском — на редкость красивый молодой человек.
— Высокий, волнистые каштановые волосы, синие глаза, внешность киноактера и бархатный голос?
— Так вы его знаете?
— Очень мало, — ответил я. — Наше знакомство не успело перерасти в настоящую дружбу.
Я проехал по петляющей дороге, взяв подъем на второй скорости, и остановился перед зелеными железными воротами. Часовой с двустволкой уже вынырнул из своей будки. Отполированные и хорошо смазанные стволы поблескивали На солнце.
— Ну, как охота? — спросил я.
У него было бульдожье лицо, знавшее лишь одно выражение — лютой свирепости, предназначенной для устрашения незваных гостей.
— Поворачивай, этот участок — частная собственность, — пролаял он.
— Даузер меня ждет. Я Арчер.
— Оставайся в машине, я проверю. — Он скрылся в будке, от которой шел телефонный кабель к дому. Через секунду-другую он появился снова и открыл ворота.
— Машину можешь поставить здесь, у забора.
Я вылез из машины, и он приблизился ко мне. Я не двинулся с места, пока руки его не прощупали меня с головы до ног. На пустой кобуре у меня под мышкой он задержался.
— А пистолет где?
— Выбросил.
— Шухер?
— Шухер.
В дверях дома меня встретил Блэйни — по-прежнему в черной широкополой шляпе.
— Не думал я, что вы вернетесь, — обронил он.
Я посмотрел на него долгим взглядом. Но его землистое лицо и тусклые стекляшки глаз ничего мне не сказали. Если Даллинга застрелил Блэйни, особых угрызений совести он не испытывал.
