Добавим к сказанному о том, что на протяжении нескольких месяцев 1916 года в стенах Государственной Думы шли открытые дебаты по различным аспектам еврейского вопроса, то есть общественность страны практически без перерыва два военных года была вовлечена в публичную полемику по одной из самых острых проблем российской жизни.
Все сказанное по данному вопросу, на наш взгляд, является дополнительным аргументом для ответа на вопрос, почему верховное командование именно контрразведчика Батюшина привлекло к делу, еврейский аспект постоянно присутствовал в оперативных делах его, начиная с первых дней службы в «органах» в Варшавском военном округе.
А теперь обо всем по порядку.
В конце мая 1916 года на основе сведений, регулярно поступавших из Департамента полиции, а также докладов военной контрразведки о подозрительных в пользу Германии банковских операциях Дмитрия Рубенштейна и некоторых других финансовых воротил (среди них сахарозаводчики Абрам Добрый, Израиль Бабушкин, Иовель Гопнер) начальник штаба Верховного главнокомандующего М. В. Алексеев добился разрешения Николая II на создание специальной оперативно-следственной комиссии в рамках Северного фронта. Выбор пал на Генерального штаба генерал-майора Батюшина. Тандем «состоящих при штабе фронта» Бонч-Бруевича и Батюшина, поддерживаемый Рузским, вновь заработал безотказно.
В состав комиссии вошли избранные самим Батюшиным квалифицированные офицеры контрразведки. Среди них поднаторевший за военные годы в делах по борьбе со шпионажем В. Г. Орлов, в то время официально числившийся на должности военного следователя по особо важным делам при штабе Верховного главнокомандующего. Он на протяжении четырех месяцев 1915 года в составе специально созданной комиссии вел следствие по делу бывшего военного министра В. А. Сухомлинова, а ранее — жандармского полковника С. Н. Мясоедова. В слепом угождении начальству замечен не был, мог с достоинством отстаивать свое мнение. Так будучи членом комиссии по делу Сухомлинова Орлов установил, что около военного министра длительное время крутился некий делец А. О. Альтшиллер, который по оперативным данным политической полиции и контрразведки, являлся австрийским шпионом. Однако эти данные следственным путем не подтвердились, что весьма разочаровало высокое начальство. Об его особом мнении по делу Мясоедова точнее, некоторых участников этого процесса, уже ранее шла речь.
В комиссию были включены контрразведчики из петроградского КРО прапорщики Барт и Логвинский. На заключительном этапе комиссия пользовалась также услугами юристов, служивших до войны в Варшавском военном округе и поэтому хорошо знакомых Батюшину. Ими были: соратник Батюшина по Варшавскому округу, а ныне помощник военного прокурора столичного военно-окружного суда, автор книги «Немецкое шпионство», написанной на материалах судебных процессов над шпионами в России, полковник Александр Семенович Резанов, товарищ прокурора варшавской Судебной палаты Василий Дмитриевич Жижин, судебный следователь по особо важным делам также из Варшавы Петр Николаевич Матвеев и некоторые другие.
