— Это цена, которую он платит за свою трусость.
Больше не было нужды притворяться.
— Ты пожалеешь о том, что сейчас сделал.
— Ученик считает себя магистром? Я с нетерпением жду конклава.
— Ты погубишь нас.
— Я вдохну в орден новую жизнь. Мир должен знать правду. То, что происходило все эти века, — неправильно. Настало время исправить несправедливость.
Сенешаль чувствовал, что в этом утверждении есть доля истины, но в этом деле была и другая сторона.
— Не было никакой нужды позорить хорошего человека.
— Хорошего по отношению к кому? К тебе? Мне он выказывал презрение.
— Это намного больше, чем ты заслуживал.
Де Рокфор криво ухмыльнулся:
— Теперь тебя некому защищать. Остались только я и ты.
— Я с нетерпением ожидаю битвы.
— Я тоже. — Де Рокфор помолчал. — Тридцать процентов братьев не поддержали меня, так что я оставлю вас попрощаться с магистром.
Он повернулся и с гордым видом вышел из часовни. Сенешаль подождал, когда за его врагом закроются двери, потом положил дрожащую руку на гроб. Вокруг него смыкалась паутина ненависти, предательства и фанатизма.
Я уважаю силу наших противников.
Сенешаль только что сошелся в споре со своим противником и проиграл.
И это не сулило ничего хорошего в ближайшие несколько часов.
Франция, Ренн-ле-Шато
11.30
Малоун повернул взятый напрокат автомобиль на восток от главного шоссе, вверх по извилистой дороге. Они только что выехали из Куизы. Отсюда открывался потрясающий вид на темные склоны холмов, густо поросших шиповником, лавандой и чабрецом. Вдалеке возвышались величественные руины крепости, ее обугленные стены торчали из земли, как гигантские пальцы. Окрестности, насколько видел взгляд, вызывали в воображении романтические картины — грозные рыцари, как орлы, слетаются со своих укрепленных высот, чтобы наброситься на врага.
Они со Стефани покинули Копенгаген в четыре часа утра и вылетели в Париж, где сели на первый самолет, направлявшийся на юг Франции, в Тулузу. Через час они приземлились и теперь ехали на юго-запад в место под названием Лангедок.
По дороге Стефани рассказала ему о деревеньке, расположенной полутора тысячами футов выше, на вершине открытого всем ветрам холма, по которому они сейчас взбирались. Первыми эту местность заселили галлы, привлеченные возможностью обозревать с этих высот долину реки Од. Но в V веке здесь обосновались вестготы: построили крепость, дали этому месту кельтское имя — Rhedae, что означало «колесница», и постепенно превратили его в торговый центр. Двести лет спустя франки оттеснили вестготов на юг, в Испанию, и селение стало их столицей. Однако к XIII веку город утратил свой королевский статус, а к концу похода против альбигойцев и вовсе был разрушен. Потом эта местность переходила из рук в руки, ею владели то испанские богатые дома, то французские, какое-то время здесь жил один из лейтенантов Симона де Монфора, получивший баронский титул. Семья лейтенанта построила замок, вокруг которого выросла маленькая деревушка, а название поселения со временем превратилось в Ренн-ле-Шато. Этот род владел здешними землями до 1781 года, когда умерла последняя наследница — Мари д’Отпул де Бланшфор.
