При этом представляю докладную записку начальника 5 Управления МГБ СССР тов. Волкова и начальника Управления МГБ Московской области тов. Горгонова по указанному вопросу».
Пятое управление, которым с апреля 1948 года руководил Александр Петрович Волков, занималось борьбой с «антисоветскими элементами».
Волков и Горгонов сообщали:
«МГБ СССР и Управлением МГБ Московской области проведенными чекистскими мероприятиями в течение 1948 года и 5 месяцев 1949 года выявлено и арестовано 261 троцкистов, правых и других преступников, которые, в соответствии с постановлением Правительства от 21 февраля 1948 года, подлежат направлению в ссылку на поселение как освобожденные из тюрем и лагерей после окончания Великой Отечественной войны.
За то же время в результате агентурной разработки лиц по поднятым из архивов материалам на троцкистов и других преступников, необоснованно сданным в архив, главным образом в 1943–1944 гг., арестовано 375 троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров и анархистов, которые, скрыв свою преступную деятельность, не подвергались аресту либо отбыли наказание в лагерях и ссылке до Отечественной войны…
В процессе агентурной разработки и следствия установлено, что значительная часть арестованных троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров и анархистов принимала в прошлом активное участие во вражеской деятельности правотроцкистского подполья и до последнего времени вела подрывную антисоветскую работу…
Ряд преступников указанных выше категорий, проникнув в Москву и ее пригороды, проживали без прописки на нелегальном положении.
Допросом арестованных выявлено, что часть из них до дня ареста продолжала вести вражескую работу, клеветала на руководителей ВКП(б) и Советского правительства, распространяла различные измышления о советской действительности и пыталась установить преступные связи с враждебным элементом…»
Активность чекистов была предвестьем намечавшегося «московского дела», жертвой которого станут многие столичные руководители. Дело началось с одного письма Сталину, которое он получил, отдыхая на юге. Огромная страна впала в нищету, деревня голодала, а его теперь уже старческий ум замкнулся на заговорах и интригах.
Вождь постарел, устал и, очевидно, терял интерес к делам. Особенно ему не хотелось говорить о чем-то неприятном, вникать в проблемы. Все послевоенные годы для кремлевских обитателей прошли в бесконечных интригах, иногда со смертельным исходом. Члены высшего партийного руководства постоянно менялись местами — в зависимости от настроения Сталина, который раскладывал этот кадровый пасьянс.
