Свое обращение Щербаков закончил словами: «Да здравствует Сталин!»
Этих слов в подготовленном для него тексте не было. Здравицу вождю он дописал сам карандашом.
В тот же день, 17 октября, Щербаков санкционировал решение секретариата горкома, написанное в спешке и потому не очень грамотное:
«За неустойчивость в условиях, когда советский народ ведет борьбу с гитлеровцами и которая представляет опасность для партии:
а) Дашко И. И. снять с поста первого секретаря Коминтерновского PK ВКП(б) и исключить из партии;
б) снять с поста первого секретаря Ленинградского PK ВКП(б) Коростылева А. В. и исключить из партии».
21 октября бюро Московского обкома постановило:
«За дезертирство со своих постов в момент угрозы захвата района немецкими фашистами снять с работы и исключить из партии секретаря Шаховского PK ВКП(б) Мухина М. В. и председателя исполкома райсовета Родионова В. Е.
Глебова А. С. за преступление, выразившееся в том, что он важнейшие партийные документы, порученные ему для доставки по назначению, бросил и сам убежал — с работы заместителя заведующего оргинструкторского отдела МК ВКП(б) снять, исключить из партии и дело передать в военный трибунал…
За трусость и дезертирство со своих постов в момент захвата района немецкими фашистами секретаря Малоярославецкого PK ВКП(б) Денисова М. Ф. и председателя исполкома райсовета Панченко А. С. с работы снять, исключить из партии и предать суду военного трибунала».
Все эти документы Екатерина Фурцева прочитает уже после возвращения из эвакуации. Это объяснит ей, куда делись знакомые лица и почему в коридорах горкома и обкома на Старой площади так много новых людей.
До начала контрнаступления советских войск под Москвой жить и работать в городе было по-прежнему опасно. Никто не был застрахован от вражеских бомб. 28 октября 1941 года бомбы попали в Кремль и в здание Центрального комитета партии на Старой площади. Взрывной волной было разрушено здание обкома и горкома партии. В кабинете Щербакова в тот день проходило совещание. Командующий Московской зоной обороны генерал Павел Артемьев докладывал план обороны Москвы. «В тот момент, когда Артемьев твердо и уверенно заявил, что Москва с воздуха прикрыта надежно, раздался огромной силы взрыв, — вспоминал член военного совета Московского военного округа и Московской зоны обороны генерал Константин Телегин. — Все здание задрожало и, казалось, вот-вот рухнет. Град осколков стекла и кусков штукатурки обрушился на присутствующих, погас свет, листы доклада и записей разметало. Щербакова контузило. Без посторонней помощи он не мог подняться».
