Таинственность кандидатов в вопросе фальсификаций связана с глубинными психологическими основами власти. Придание гласности священной тайны власти не приветствуется – на уровне подкорки кандидат знает этот принцип. Молчанием он как бы оставляет себе возможность на «вход» во власть – как бы жестоко власть с ним ни поступила. Также есть эффект «психологического круга власти» в механизмах самосознания и самооценки: кандидат не может оценить в терминах «подготовка» и «достижение результата» собственное участие в фальсификационной кампании, так как последняя сама по себе исключает личностную состязательность. Идеологическая основа «вброса» «растворяет» личностные ориентиры. Кандидат на время побыл властью, поэтому чаще всего не может предъявить к ней и к себе какой-то счет. Говоря более общо, соучастие в мега-машинах власти делает его похожим на представителя власти, лишает кандидата самости, цельности как таковой – именно поэтому собрать собственный опыт работы во власти и направить его на нечто другое не может практически ни один из памятных нам старожилов чиновничьей машины Российского государства. Политтехнологи знают эффект «разобранного кандидата» после его долгого общения с представителями власти. В связи с этим кандидаты не только не хотят, порой они не могут рассказать, вербализовать собственное участие в фальсификациях.
Поэтому когда самые отчаянные из них вдруг хотят добиться справедливости, способствовать прекращению практики фальсификаций, они становятся какими-то неубедительными. После таких «войн», кончавшихся провалом «правдолюбцев», лезут в голову всякие грустные мысли о тотальности и вездесущности власти в ее антиницшеанском (скорее, каф-кианском) проявлении.
Терапия избиркомов
«Выжившими» на грани столкновения идеологий – властвования и предвыборного состязания – являются члены избирательных комиссий. Именно они могут свободно ориентироваться в языках той и другой стороны, ставить цели и достигать результатов. Конечно, избиркомы не заинтересованы в предотвращении и разоблачении фальсификаций – тень падет на всю избиркомовскую вертикаль, и они могут лишиться работы. Но не это главное. Конечно, члены избирательных комиссий по своим убеждениям больше демократы, чем даже многие кандидаты, – работая на выборах, волей-неволей пропитаешься духом состязания. Но не только это обрекает избиркомы на бездействие и даже соучастие в фальсификациях. Власть породила множество критиков внутри себя, среди избиркомовцев практически нет кающихся или «правдолюбцев». Помимо всем известных методов аппаратной борьбы, когда нижестоящие комиссии могут подставлять вышестоящие, члены избиркома подставлять своего председателя, неожиданно проявлять собственные идеологические убеждения во время выборов – вся та аппаратная классика, суть которой – в закрытости, существует еще одна причина самоустранения избиркомов в деле борьбы с фальсификациями.
