Его огромная эрекция пульсировала напротив ее бедра, и потребность почувствовать его внутри себя, ощутить частью себя, поглотила ее сердце и душу.
- Ты такой большой и твердый. Я хочу тебя, Дарий, - сказала она, слова исходили из тайного местечка внутри нее. Ее самая честная часть, которую она не могла отвергнуть, хотя знала, что должна. - Да. Займись со мной любовью.
- Я..., - смутный намек на причину проскользнул в сознании Дария. Он не мог заняться любовью с это женщиной. Совершить это, а затем уничтожить ее, будет более мерзким, чем все, что он когда-либо делал в прошлом.
Она пробежала кончиком языка вдоль его шее до подбородка, и осыпала несильными укусами его челюсть. - Я хочу делать это с тобой каждую ночь. Именно..., - поцелуй. - Вот..., - покусывание. - Так.
«Каждую ночь». Единственную вещь, которую он не мог дать ей. У него было обязанность, и он должен ее выполнить. Прикасаться и пробовать на вкус эту женщину не входило в его задачу, как сильно он не желал бы обратного. Завязнув в трясине вины, он разорвал все контакты, оторвав себя от нее, спрыгнул с кровати. Он стоял, глядя на ее и борясь за контроль. Но проигрывал в битве. Ее вкус все еще был на его губах.
Ее щеки покрывал румянец, подобный розе. Лунный свет играл на влажности ее губ, заставляя их блестеть, подзывая его еще раз попробовать их. «Приблизиться к ней снова будет полнейшим безумием», - размышлял он с чувством отвращения к себе. Но каждый инстинкт в нем кричал, что она была его. Что она принадлежала ему и была его единственной причины для жизни. Ее завоевание - нет, - ее капитуляция - будет его величайшей победой.
Но даже если его и занимали эти дикие мысли, он отрицал их.
Джавар был повержен женщиной. Много лет назад его бывший наставник принял женщину-дракона, как свою невесту. Она смягчила Джавара, сделала слабым и не способным выполнять свои обязанности. Он стал менее осторожным с Туманом, не таким быстрым, чтобы убить. Эта слабость, скорее всего, стоила ему жизни. Даже сейчас Джавар может быть заключен где-то в тюрьме, подверженный пытками за его знания и власть над туманом.
Дарий не мог позволить себе такого. Смягчиться значит уничтожить Атлантиду.
Раздражение бушевало в нем за то, что он не мог иметь, за то, чего ему не следовало желать. Как простые прикосновения губ и тела Грейс могли уменьшить жгучей огонь внутри него, сосредоточенный исключительно на ощущениях? И как, лишь находясь с ней, он смог увидеть все то, чего ему недоставало в жизни? Теплота. Любовь. Спасение от тьмы.
