Один из пионеров дистрибуции Хэррис уже в 1957 г. оценил это препятствие: "Каждая индивидуальная морфема (слово - М.П.) характеризуется единственным набором встречающихся вместе с ней морфем, или окружений... Индивидуальность морфем в этом отношении делает затруднительным составление экономного описания языка" (9, с. 530). Хэррис, правда, не отказывается от замкнутого узуса - символа структуралистской веры, вводит, например, понятие "индивидуальное окружение" через повтор в одинаковых предложениях, которые, по его мнению, можно встретить "в языковом тексте некоторого объема" (там же). В примечаниях он даже пробует утвердить автономию формы: "Окружения должны рассматриваться как сырой материал для классификации и сопоставления; они не могут быть получены из какого бы то ни было нелингвистического источника типа "сочетания значений, которые говорящий хочет выразить"" (там же, с. 532-533).
Но такой нелингвистический источник все же нужен, причем источник в весьма специфической функции. Он мелькает уже у Блумфилда как "информант", хотя здесь еще даже и не угадывается его истинное величие: "Мы должны уметь предугадывать, откуда следует, что слова "могут быть произнесены". Мы устанавливаем, что при определенных стимулах француз (или говорящий на языке зулу и т.д.) скажет то-то и то-то, а другой француз (или знающий зулу и т.д.) будет реагировать соответственно речи первого. Когда в распоряжении имеется хороший информатор или когда дело идет о языке самого исследователя, предугадывание просто; в других случаях оно представляет наибольшие трудности для дескриптивной лингвистики" (6, с. 145). Пока информант лишь помощник, хотя последние слова звучат воистину пророчески. У Хэрриса, когда он говорит об идентификации окружений, этот "нелингвистический источник" вырастает до своих истинных размеров: "Практически невозможно производить подобные проверки без информанта, т.е. носителя данного языка, поскольку невозможно просмотреть все, что было сказано или написано на данном языке даже за ограниченный период времени. Выборка из языкового материала, по которой можно было бы судить обо всем языке, оказалась бы практически необозримой по объему. При работе с информантом ему предлагают такие отрезки речи, которые стимулируют произнесение им выражений, содержащих исследуемое языковое явление; при этом стараются никак не влиять на информанта, чтобы не вызвать с его стороны употребление неестественных выражений" (9, с. 544).
