– Сам куда прешь! – крикнула я, без особой, впрочем, злости, мужику, который настойчиво пытался не пустить меня в правый ряд.
Слева народ стоял налево, мне надо было направо. Тут я сделала некий маневр, пытаясь обойти мужика по… как бы это сказать… ну, немножко по встречке. А что такого? Объехать и встроиться перед ним – нормально. Несильно, переехав двойную сплошную всего на четверть капота, я уже могла бы встроиться куда мне и было надо. Все так делают, когда машины превращают дорогу в движущуюся и злобно сигналящую кашу. Все здесь сами за себя.
– БДЕНЦ! – раздалось где-то в области моего левого крыла, впереди. Я с удивлением повернулась и увидела, что слева от меня (!!!) еще более по встречке, чем я, оказывается, ехал тонированный «ВАЗ»-девятка, пытавшийся объехать сразу и мужика, и меня.
– Твою мать! – пробормотала я, вылезая из «Кашкая» и с ужасом осматриваясь вокруг. Наши машины стояли, продолжая сливаться в поцелуе, прямо посреди дороги, перегородив к тому же и нашу полосу, и большую часть встречной полосы. Было понятно, что теперь пробка останется на этой маленькой улочке навсегда.
– Ну что здесь? – подошел ко мне молоденький чернявенький паренек, говоривший с легким армянским акцентом. – Что ж ты дернула машину?
– Я не дергала. А ты чего ж на встречку вылез? – огрызнулась я в ответ, но незло.
И он, и я были, скорее, обескуражены произошедшим. Глупо, как глупо! Что я теперь скажу Алексею? И что он скажет мне в ответ? Я все-таки разбила его любимую машину. Как он, великий и ужасный, непогрешимый и идеальный, всегда и говорил. Ой, не ждет меня теперь ничего хорошего.
– Тут у нас обоюдка. Ты тоже на встречке. Страховка есть?
– Не знаю, – ответила я.
Он усмехнулся, покачал головой и подошел к машинам.
– Да уж, – протянул он, склонившись над поцелуем наших, так не подходящих друг другу машин. Правый борт «девятки» был, конечно, смят и вдавлен внутрь, а также разбилась фара, выперся вверх уголок капота. У «Кашкая» было помято левое переднее крыло – длинная некрасивая вмятина перекосила контуры моего дорогого-любимого «Кашкая», а говорить о том, кто виноват и что делать, было глупо.
– Вы оба бараны! – довольно кричали водители стоявших вокруг машин.
Для них это все было хоть каким-то развлечением на фоне бесконечного вечера, затекших ног, ноющих спин и шей, пропущенного из-за пробки футбола. А я наконец ощутила всю подлинную реальность моей жизни. Я сидела в кабине своего разбитого корыта и думала, что скажу мужу. В GPS-навигаторе, прямо в том месте, где располагался красный треугольничек моей подбитой машинки, вдруг появилась надпись, оставленная кем-то из проезжающих мимо водителей:
