После таинства кофепития Оноре запаливал первую свечу и приступал к работе — исключительно лежа в постели, положив бумагу на поднятые колени. В восемь утра слуга вносил завтрак и расшторивал окна. Позавтракав, Бальзак забирался на час в горячую ванну. После нее принимался за чтение свежих корректур. В полдень садился перекусить. При этом — гурман и, в общем-то, обжора — ограничивался яйцом, бутербродом или легким паштетом: только чтобы утолить чувство голода, но не дать прийти сытости, за которой пожалует усталость — та помешает работе…
Далее у биографов нестыковски, но все они сходятся на том, что рабочий день г-на Бальзака заканчивался не раньше четырех-пяти часов пополудни, когда он подымался из-за стола, одевался к обеду и т. д. В десять удалялся спать (у Цвейга: «в восемь»). Многоголосый исследовательский хор уверяет, что данному установленному порядку писатель не изменял никогда. Получается, что на отдых великий романист отпускал себе изо дня в день и год за годом никак не более 2–4 часов. И это не машина?
А вот из писем самого Бальзака: «Встаю в полночь, работаю шестнадцать часов» (это в 1831-м). Или — через пару лет: «Сплю пять часов, от полуночи до полудня работаю над своими композициями, с полудня до четырех исправляю корректуры». И еще через год: «Сплю пять часов, работаю восемнадцать». А в исключительных случаях создатель «Человеческой комедии» не выпускал из рук пера — воронова, он работал только вороновыми перьями — до двадцати пяти часов кряду. Буквально: суток не хватало.
У Цвейга: «он никуда не ездит без рукописи». И больше того: даже в пору влюбленности — а Оноре еще и влюблялся, да как! — «пылая от нетерпения, опьяненный страстью», не забывает о долге и неизменно извещает любимую, что после пяти вечера она «никогда не будет его видеть»…
Но, простите: когда же она должна «видеть его», если до пяти он жжет свечи и марает бумагу? Цвейг не мог напутать. И, влюбленности Бальзака приходились, скорее всего, на его знаменитые «каникулы». А они вроде бы были нечастыми и умещались, как правило, в четыре-пять дней (редко — в виде исключения — неделя-две). После чего его вновь «охватывала лихорадка творчества». Либо к рассказням графике Бальзака следует относиться без фанатизма: да, порой он пахал на износ. Но эта одержимость была лишь частью его уникальной натуры. Готье рассказывал, что Оноре бывал крайне умерен в еде, когда работал, но в минуты отдыха являл окружающим просто феноменальный аппетит. Дальше цитируем Теофиля буква в букву: «Вот меню заказанного им обеда, это самая доподлинная правда, как и всё последующее. И то было меню для него ОДНОГО.
