Господне участие в создании шедевров — дело обычное. Если уж вообще всё от Бога, то всё лучшее — несомненно. Ваш автор произносит это не без некоторой иронии. Многим же художникам такая позиция была близка предельно всерьез.
ГАЙДН признавался, что свою знаменитую ораторию «Сотворение мира» творил на пару с Всевышним: «Когда работа моя плохо подвигалась вперед, я с четками в руках удалялся в молельню, прочитывал Богородицу — и вдохновение снова возвращалось ко мне»…
ГОФМАН часто говорил друзьям, что, сидя за фортепиано, всего лишь воспроизводит то, что подсказывает ему «кто-то со стороны»…
А вот из БЕРНСА: «Мои страсти бушуют во мне, как демоны, пока не найдут исхода в стихах…» Дописав стихи (изгнав демонов?), он чувствовал себя облегченным и успокоенным…
Упомянутый же чуть выше БЛЕЙК интересен тем, что придерживался своеобразной промежуточной точки зрения. Именно он узаконил возникшее, разумеется, за много веков до него подозрение насчет того, что искусство В ПРИНЦИПЕ демонично. А вдохновение, соответственно, инфернально. И всей своей жизнью и творчеством доказывал сей постулат…
Это ныне он — типичный пример непризнанного гения. Для современников же Уильям Блейк остался несчастным безумцем, не помещенным в психушку лишь по причине своей абсолютной «безвредности».
А ведь начиналось всё не так уж и безнадежно…
К четырнадцати годам юноша профессионально освоил гравировальное дело. В шестнадцать сочинял довольно необычные мелодии (записей не сохранилось — Блейк не знал нот) и распевал на них свои — вполне зрелые уже к десяти годам — стихи. Да вот печаль: долгое-предолгое время за отсутствием достаточных средств он был лишен возможности публиковать написанное. И бедный поэт нашел выход: он стал вгравировывать свои странные вирши в свои фантасмагорические рисунки.
Это впечатляло.
Это было много серьезней пушкинских профилей и фигурок на полях рукописей. Особенно, учитывая, что писал он свои «пророческие» поэмы «…непосредственно под диктовку по 12, а иногда и по 30 стихов за раз, без всяких обдумываний и помимо своей воли». Творить гению кто только не помогал: и Моисей, и Гомер, и Вергилий, и Данте с Мильтоном, и многочисленные иные поэты, герои и принцы. Раз его навестил даже «отвратительный признак блохи» (?). Библейский Лот позировал ему лично, причем в присутствии посторонних лиц, для которых оставался незаметен. Блейка посещали ангелы и собственной персоной дьявол. А лик божий явился ему впервые в четыре года — Уильям углядел его в окне комнаты старшего брата. Не забывал художника-рифмача и призрак рано умершего младшего брата Роберта. Тот тоже немножко рисовал и тоже немножко фантастическое (несколько его произведений сохранились). В связи с чем то и дело являлся из загробного мира и давал ценные советы — делился, как уже было отмечено, секретами гравировки и окраски…
