Пустельга, поколебавшись, тронул громилу за плечо.
— То, что вы ищете, — в этом доме, — серьезно сказал он. — Больше ему быть негде, и я уверен, что мои расчеты верны. Но добровольно мышь вам не отдадут. Будьте осторожны.
Если великан и сомневался, то виду не подал. Он выбрался наружу и пошел к особняку. Следом за ним тенью скользнул возница. Пустельга оставался в кебе, пока оба спутника не вошли в дом. Как только они скрылись из виду, он покинул экипаж и пустился следом.
Замок на дверях был сломан, а сами створки приоткрыты. В доме пахло плесенью и мышами. Одно время в нем, видимо, жили нищие — прямо в холле были раскиданы какие-то тряпки, пучки полусгнившей соломы, обломки древней рухляди. Открывшаяся глазам картина напоминала разметанные хищником гнезда неведомых гигантских птиц. Что-то заставило обитателей покинуть это место. Что-то или кто-то.
Стоя в холле, Пустельга вновь поискал фигурку мыши соколиным зрением. Как он и предполагал, врасплох застать похитителя не удалось. Тот уже покинул гамак и затаился на одной из балок просторного чердака. При этом он умудрился не потревожить спящих в шаге от него голубей. Мышь была с ним, Пустельга видел и чувствовал ее так же хорошо, как если бы держал в руках. А где-то в глубине дома, ступенька за ступенькой, за добычей поднимались охотники.
Мастер Пустельга, стараясь создавать поменьше шума, двинулся по лестнице вверх. Сыщик сам не мог до конца понять, что заставляло его идти навстречу этому опасному человеку — убийце и вору Крылану. Желание увидеть мышь, прикоснуться к ней? Шанс приоткрыть завесу собственной тайны?
Он добрался до второго этажа, когда наверху раздался выстрел. В следующий миг Крабб взревел:
— Слева! Он там!
Самым разумным было бы переждать схватку на лестнице. При всех своих талантах мастер Пустельга не чувствовал себя готовым схватиться в темноте с тремя отъявленными душегубами. Но все то же жгучее желание увидеть мышь своими глазами толкало его вперед. Он бросился вверх по лестнице, не обращая внимания на скрип и треск ступеней под ногами.
На чердаке тем временем события развивались с бешеной скоростью. Выстрелы гремели один за другим, слышался топот башмаков по перекрытиям. Пустельга был уже у дверей на чердак, когда благоразумие взяло верх. Он остановился и заглянул в приоткрытую дверь. Неподалеку от входа лежал «бычий глаз», видимо, брошенный Краббом в первые же мгновения схватки. Его узкий луч пронзал темноту, но ни одна из сторон не была настолько беспечной, чтобы оставаться на свету. Только всполошившиеся птицы метались в замкнутом помещении, внося сумятицу и поднимая облака пыли и перьев.
