Она снова посмотрела на ребенка и закрыла его штучку подгузником. Улыбнулась.
— Будем надеяться, что он хотел сына, — снова сюсюкая, сказала она, — иначе он оторвал бы тебе эту штучку быстрее, чем ты успел об этом подумать… — Она помолчала. Была какая-то фраза, которую она должна была использовать в этом случае, но она никак не могла ее вспомнить. — В общем, быстро оторвал.
Она напялила на него ползунки.
— Ну вот. Какой ты у меня красавчик!
Ребенок лежал на спине, слегка подергивая ножками. Глазки его по-прежнему были плотно зажмурены. Но теперь он, по крайней мере, не пищал.
Она посмотрела на часы. Ее муж уже приходил и снова ушел. Должен скоро вернуться. Она обычно чувствовала, когда он собирался возвращаться. А сейчас наступило время кормить ребенка.
Она подошла к холодильнику и взяла оттуда бутылку с молоком. Она понимала, что не может кормить его грудью, это было бы глупо. Поэтому она купила молоко в магазине. Самое жирное. Она читала, что ему нужно давать порошковое молоко и еще что-то, называемое питательной смесью. Но она не знала, что это такое. А насчет порошкового молока… Ей не нравилось, как это звучит. Лучше уж настоящее молоко. От коровы. Самое жирное — это то, что нужно, в нем должны быть и эти самые питательные смеси, и все остальное, что требуется ребенку. Это было важно, потому что она читала, что детям нельзя давать диетические продукты. Когда он подрастет, может, через несколько месяцев, ему можно будет давать колу, но только не сейчас. Она понимала это. Она же не совсем глупая.
Она набрала молока в рот. Холодное. Слишком холодное. Сунула его в микроволновку. Она ждала, когда раздастся сигнал о выключении печки, и время от времени поглядывала на ребенка. Он лежал на верстаке и снова дрыгал ножками. Она улыбнулась. Когда он молчал, он ей нравился. Она себе это так раньше и представляла.
Микроволновка просигналила. Она вынула бутылку и снова набрала молока в рот. Немного горячо. Но это, возможно, и хорошо. Здесь холодно, а молоко согреет ребенка. Добавит немного румянца на его щечки, заставит улыбаться.
Эстер подошла к верстаку, потряхивая бутылкой, чтобы остудить ее. Она подхватила младенца огромной, сильной рукой и поднесла бутылку к его губам. Лежит перед ней, лицо сморщено в постоянной нахмуренной гримасе, как у маленького уродца. Она представляла его себе вовсе не таким. К тому же он выглядит слабеньким. Слабенький и желтый. Словно старый и очень мудрый китаец из какого-нибудь зарубежного боевика. Она улыбнулась и снова посмотрела на него. Да нет. Он просто выглядит уставшим, как будто ему хочется спать. Что ж, теперь он может это сделать. После того как его покормили.
