В период инцидента у озера Хасан выяснилось, что у советских востоковедов-переводчиков, участников событий не было еще навыков в области пропаганды на японские войска с целью подрыва их морального состояния, поскольку такая задача и не ставилась.
Л.З. Мехлис, вызвав к себе помощника начальника разведотдела штаба Приморской группы войск Б.Г. Сапожникова, заявил ему: «Вы ведь коммунист и обязаны уметь вести пропаганду, чтобы морально обессилить противника». Мехлис выдвинул конкретную задачу: составить листовку-обращение «к японским солдатам, рабочим и крестьянам», в которой требовалось рассказать, что они «воюют за чужое им дело японских эксплуататоров, против рабочих и крестьян Советской России». В листовке также должен был содержаться призыв «сложить оружие и уйти с нашей (советской. – В.Н.) и вернуться на территорию Маньчжурии». Вопрос о необходимости овладения методикой пропаганды на войска вероятного противника имел большую актуальность. По словам Б.Г. Сапожникова, это было своеобразное «искусство, требующее политической зрелости, знания и учета особенностей „аудитории“ (будущего читателя, его нравов, обычаев, индивидуальной психологии), особенностей исторического опыта».[271]
В период пребывания на Дальнем Востоке Л.З. Мехлис делал все для утверждения культа вождя – Сталина. Именно Мехлису принадлежит авторство знаменитого лозунга «За Сталина, за Родину», который начальник ПУРККА внедрял в период боев у озера Хасан.
Согласно официальному отчету, партийно-политический аппарат продемонстрировал во время этого вооруженного конфликта преданность «социалистической родине, показал способность выполнять любое сталинское задание, в любое время, в любых условиях». В то же время руководство ПУРККА было вынуждено признать, что при организации политико-пропагандистской работы пришлось столкнуться с рядом трудностей.
Во-первых, политотделы действующих частей не были укомплектованы ни на полковом, ни на дивизионном уровне. В ходе боев регулярно отмечалась острая нехватка политсостава. Так, в политотделе 39-го стрелкового корпуса следовало иметь 11 чел., однако к началу боев налицо оказалось лишь 3 чел. Его штат «буквально был сколочен» в период хасанских событий. Помимо этого, политработники не имели опыта практической работы в боевых условиях, а изучение театра военных действий было затруднено, поскольку, как подчеркивалось в итоговом документе ПУРККА, «враги народа, сидевшие в руководстве» 39-го стрелкового корпуса, «умышленно не допускали к изучению командно-политическим составом этого участка». В результате не только начальники политотделов и комиссары отдельных частей не представляли себе обстановки, но даже в политуправлении фронта «некоторые ответственные работники» не знали, что именно делают воинские части и где находятся войска на данный день и час.
