Если завтра в поход… | страница 15
В рамках российской постсоветской историографии можно условно выделить два этапа в изучении данной проблемы: первая половина 1990-х гг.; вторая половина 1990-х гг. – начало XXI в.
И в постсоветский период, по уже установившейся традиции, предпринимались попытки обратиться вновь к теме политического воспитания личного состава РККА предвоенных лет, причем особое внимание сосредоточивалось на негативных последствиях репрессий.[53] Начали вводиться в научный оборот и подверглись критическому переосмыслению тексты официальных заявлений представителей большевистского руководства (Сталина, В.М. Молотова, М.И. Калинина, А.А. Жданова), а также предназначавшихся для личного состава РККА пропагандистских материалов, которые датировались 1939-1941 гг.
Среди них особую значимость имели доклады, проекты директивных документов ЦК ВКП(б), Главного управления политической пропаганды Красной Армии, которые нацеливали личный состав РККА на активные, наступательные действия и даже содержали идею взятия Советским Союзом на себя инициативы подобных действий.[54]
Но ситуация осложнилась после публикации в России работ В. Суворова. В. Суворов (В.Б. Резун), бывший советский разведчик, перебежавший в Великобританию, стал известен российскому читателю прежде всего благодаря своим книгам по военной тематике.
Основные тезисы, изложенные в них, которые сам В. Суворов назвал «дикими заявками»,[55] сводились к следующему. Сталин не только причастен к развязыванию Второй мировой войны, но и сам готовился первым напасть на Германию. В.Б. Резун даже называл дату предполагаемого нападения – 6 июля 1941 г. И якобы лишь по трагическому для Советского Союза стечению обстоятельств Гитлер упредил это нападение. В. Суворов утверждал, что в мае 1941 г. начался «резкий поворот во всей советской пропаганде», связанный, по его мнению, с агрессивными намерениями Сталина.