Это
все вспомнила
сейчас Рита,
и на глаза
навернулись
слезы. А младшая
сестра тем
временем уже
успела сбегать
на кухню за
другим пакетом.
— Ох,
горе ты мое, —
вздохнула
вполне миролюбиво
Рита, берясь
за ручку сумки.
— С
нами Павлик
поедет, — «обрадовала»
вдруг Лика,
когда они вдвоем,
путаясь в вещах
и спотыкаясь
на ступенях,
преодолевали
последний
лестничный
пролет. — Ничего,
что я его пригласила?
— А
ничего, что
надо было об
этом заранее
сказать? Не
говоря уж о
том, чтобы спросить,
— буркнула
Рита.
— Ну
что тебе, жалко?
— надулась
Лика. — Будто
ему места не
хватит.
—
Может,
и не хватит.
Откуда я знаю,
сколько человек
в машине поедет?
Да и нас самих
пригласили,
не забывай.
Учти, если машина
окажется полной,
Павлик не поедет.
Или пойдет
пешком.
—
Тогда
я с ним!
—
Пешком?
—
Останусь!
— Еще
чего! — фыркнула
Рита и так в
сердцах, едва
сдерживая
раздражение
на сестру, дернула
сумку, что Лика
не удержала
одну ручку и
выпустила ее.
—
Потише
ты, — зашипела
младшенькая.
— Куда рванула?
Ой, Павлик!
Мгновенно
забыв о сумке,
Лика бросилась
к выходу из
подъезда, в
дверном проеме
которого маячила
тощая и длинная,
как циркуль,
фигура одноклассника.
—
Здрасьте,
— поздоровался
Павел с Ритой
и смутился до
багрового
румянца, целиком
залившего его
белокожее, как
у всех рыжих,
веснушчатое
лицо. В обществе
старшей сестры
Лики молодой
человек отчаянно
тушевался,
«деревенел»
и оказывался
способным
изъясняться
лишь кивками
или короткими
словами типа
«да» и «нет».
Ну, еще бы: Рита
была не просто
старшей сестрой
его девушки,
но еще и биологичкой
Маргаритой
Степановной,
преподававшей
у
Павла
и Лики в классе.
И хоть у молодого
человека проблем
с биологией
никогда не было
(он вообще относился
к ученикам-хорошистам,
а к предмету,
который вела
Рита, каждый
раз готовился
с особой тщательностью),
визиты в дом
Лики для него
были сродни
сложному экзамену.
Видимо, помнил
о том, что приходит
в дом, где проживает
не только любимая
девушка, а еще
и учительница.
И вел себя
соответствующим
образом, чем
сердил Лику
и втайне смешил
Риту. «Ну что
ты, как Буратино!
Деревянный
какой-то! —
отчитывала
ухажера Лика,
когда у того
во время чаепития
все валилось
из рук: то ложка,
то печенье, то
чай проливался
из чашки на
стол. — Ритки
боишься? Так
она дома — Рита,
а не Маргарита
Степановна.
Смешной какой!»
Павел бормотал
что-то неразборчивое
и затравленно,
будто напуганный
лаем собак
зверек, прислушивался
к доносившимся
из коридора
шагам Риты.
