Еще бы мы не помнили. После того как отменили порог явки избирателей, в одном недалеком поселке проходили муниципальные выборы. Никто из тамошних жителей, ни один человек не явился голосовать. Зато явился надоевший всем кандидат в депутаты (фамилию не помню) и привел с собой пьющего тестя. Этих двух голосов хватило для того, чтобы выборы признали состоявшимися. Победил гражданин, который вдвоем с тестем голосовал за самого себя: он стал депутатом поселковой думы и заодно главой сельсовета.
По такому случаю Даша Рукенглаз написала коротенькую, сдержанную по тону заметку с несдержанным названием “Издевка над выборами”. Наш бывший редактор эту заметку подписал в печать – и очень скоро стал бывшим. Больше всего ему ставили в вину именно этот заголовок: что за намек? чья конкретно издевка имеется в виду? Может, со стороны властей? На Даше Рукенглаз как на журналистке поставили крест и перевели ее в корректоры.
После планерки я начал усиленно вспоминать самые “жареные” темы новостей и не вспомнил ничего, кроме недавнего судебного процесса по делу нефтяного олигарха М. Ходорковского. Потом я припомнил, что на днях Лариса говорила мне о своем знакомстве с одной молодой бабушкой, которая водила внучку в Ларисин детский сад. Симпатичная женщина по фамилии Нахимова оказалась женой Валерия Нахимова, известного тем, что он лично проводил аукцион, где была продана компания “ЮКОС”. Поговаривали, что аукциониста привезли на торги чуть ли не со специальной, усиленной охраной.
Я предложил редактору сделать интервью с Нахимовым, и он пришел от этой идеи в восторг. Его радовало то, что публикация будет на острую тему, в то же время без оппозиционных тонов: лояльность главного героя вне подозрений. Редактор улыбался и подмигивал мне так, что можно было заподозрить нервный тик.
Когда я связался с госпожой Нахимовой, она сказала, что ее супруг в отъезде, вернется не скоро, но, если нужно, сама готова ответить на вопросы интервью, поскольку она в курсе мужниных дел и на тот громкий аукцион они ездили вдвоем. И тогда я подумал, что это будет даже интересней – откровенный рассказ от лица женщины, бытовые и житейские подробности вместо финансово-юридических.
Она пригласила меня к себе домой, и мы сидели на ее просторной кухне под сиреневым абажуром. Не знаю, как так получилось, что из двухчасового разговора с этой прелестной женщиной я вынес только одно слово: страх. Ей было понятно, что готовятся не обычные торги, а какое-то неординарное событие, в котором ее супругу предстоит сыграть особую роль. Было страшно отпускать его одного, и потому она категорически заявила, что поедет с ним. Мелькало предчувствие, что с этого дня карьера ее блестящего и без того успешного мужа взлетает на государственный уровень, но сильнее таких предчувствий был необъяснимый, буквально опрокидывающий страх не вернуться домой.
